Новости › Политика › Катрин Беккер: Запад утрачивает интерес к русскому искусству

13 июля 2012 г. (09:26)

«Спекулятивные идеи, влияющие на финансирование искусства, имеют следствием ситуацию, при которой олигархи не оказывают поддержки молодым художникам. Это большая проблема, если учесть, что в государственных структурах денег не хватает», - посетовала в интервью газете ВЗГЛЯД Катрин Беккер, куратор III Международной биеннале молодого искусства, проходящей сейчас в Москве.

ВЗГЛЯД: Катрин, вы уже давно имеете дело с русским современным искусством. Существуют ли, по-вашему, определенные характерные черты, которые отличали бы творчество российских молодых художников, занимающихся современным искусством? Или погруженность этих людей в интернациональный контекст лишает данный вопрос смысла?

Катрин Беккер: Мне кажется, что русские молодые художники, участвующие в биеннале, пользуются примерно тем же языком, что их коллеги во всем мире. Это некий интернациональный код, который делает их работы понятными для мировой аудитории. Это, однако, вовсе не значит, что молодые художники больше не могут касаться специфических вопросов, напрямую относящихся к тем или иным русским темам.

ВЗГЛЯД: Что вы цените в произведениях современного искусства прежде всего и чем руководствовались при отборе работ для биеннале?

К.Б.: Ответ как будто бы напрашивается сам собой: решающая роль принадлежит тому, что называется художественным качеством. Однако это на самом деле категория несколько сомнительная, если учесть, что искусство зависит от контекста, в котором оно существует. В сущности, отбор работ производился так, чтобы в результате возникало некое повествование, чтобы получался рассказ о положении вещей в мире с точки зрения той или иной специфической группы людей. В этой связи я иногда думаю об элементах драматургического сюжета, где бывают «восходящие» и «нисходящие» повороты действия, тесно переплетающиеся друг с другом.

ВЗГЛЯД: В какой степени биеннале может способствовать продвижению молодых художников, влиять на их карьеру?

К.Б.: Биеннале может выполнять эту задачу в том случае, если она убедительно демонстрирует потенциал молодого поколения художников. Мы попытались вывести биеннале на новый уровень, сделать его, если хотите, взрослее, а кроме того, представительнее. Мы специально пригласили молодых художников, достигших международной известности, участвовать в открытом просмотре работ, чтобы за счет их присутствия достичь большего мирового резонанса. Мы использовали нашу информационную сеть, постарались сделать так, чтобы о нашем проекте стало известно за пределами Москвы и России. Поэтому биеннале может принести очень много пользы ее участникам. В том числе русским молодым художникам, которым сейчас гораздо труднее встраиваться в систему международных контактов, чем раньше.

ВЗГЛЯД: В последнее время молодое искусство в России становится все более политизированным. Проявляется ли эта тенденция в рамках биеннале?

К.Б.: Стоит обратить внимание на проект Арсения Жиляева - это один из примеров того, как ходы, характерные для акционистского искусства, могут быть адаптированы к условиям упорядоченного мероприятия. Есть еще, скажем, работа Анастасии Хорошиловой, посвященная такой политически актуальной проблеме, как отсутствие у многих людей прав на пребывание в России.

ВЗГЛЯД: Можете ли вы уже сейчас разглядеть в ком-то из участников биеннале будущих звезд и супердорогих художников?

К.Б.: Как я уже сказала, в биеннале участвуют художники, которые уже сейчас обладают широкой известностью в международном масштабе. Среди них - Петер Хуго, Aids 3D, Йоринда Фойгт, Райан Макнамра, Катрин Зонтаг, Эва Котяткова и другие.

ВЗГЛЯД: В одном из интервью вы сказали, что среди работ иностранных участников биеннале оказалось мало таких, в которых просматривалась бы тематическая связь с Россией, в то время как вообще в подобных случаях художники нередко стараются сделать проект, как-то связанный с принимающей страной. По-вашему, говорит ли это о равнодушном или нелестном отношении к России, причину которого можно было усмотреть в ее недостаточно высоком мировом престиже?

К.Б.: Произведения, связанные с Россией, на биеннале есть. Например, работа Лукаса Хофера «Дом на проспекте», где видна полемика с советской архитектурой, или инсталляция Фрэнсиса Хангера «Толпа», тема которой - наследие Дзиги Вертова и феномен массового движения в кино. Вообще же у биеннале нет ресурсов для того, чтобы заказывать кому-то те или иные работы. Так что, наверное, не стоит ожидать, что Россия вдруг окажется центральной темой работ, выполненных художниками со всего мира. Особенно если учесть, что наряду с европейцами и жителями США в нашем смотре участвуют художники из Южной Америки, Африки и азиатских стран.

ВЗГЛЯД: Специалисты считают, что современное русское искусство недостаточно известно и мало востребовано в мире, даже несмотря на то, что отдельные российские художники имеют аудиторию в Европе и США. Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы изменить эту ситуацию?

К.Б.: Прежде всего нужно поддержать молодое искусство. На мой взгляд, проблема отчасти состоит в том, что в России мало заботятся о подрастающем поколении. Похоже, что спекулятивные идеи, влияющие на финансирование искусства, имеют следствием ситуацию, при которой олигархи не оказывают поддержки молодым художникам. Это большая проблема, если учесть, что в государственных структурах денег не хватает. Но Запад утрачивает интерес к нынешнему русскому искусству еще и по другой причине: извне довольно трудно обнаружить то интересное, что есть в творчестве молодых. Надо выстраивать контакты, давать людям пространство для действий. Этим мы и занимаемся, и в этом смысле биеннале представляет собой шаг в верном направлении.

ВЗГЛЯД: Может ли современное искусство продолжать национальные традиции, или же их место окончательно заняли глобальные темы и международный художественный язык?

Б.К.: В биеннале, несомненно, участвуют художники, опирающиеся на определенные традиции. Например, петербургское объединение под названием «Лаборатория поэтического акционизма», чей проект мы показываем в Парке Горького. Их работа, которая называется «Много буков», основана на стихотворении Всеволода Некрасова, которого я, кстати, очень люблю. В ней как раз продолжаются старые традиции: традиция литературоцентричности, характерная для русского искусства, и традиция визуальной поэзии. Но при этом используется современный язык, используется практика художественного вторжения в публичное пространство. Я вижу в этом удачный симбиоз местных традиций и глобальных выразительных средств. Хотелось бы, чтобы такого было больше.