Новости › Культура › Рождественское кино плохого настроения

30 декабря 2011 г. (01:32)

Cобытия последних недель отвлекли всеобщее внимание от переворота, свершившегося в области кинопроката. 2012-й - первый Новый год, который страна встречает без отечественных «тотальных блокбастеров».

«Дневной дозор» и «Ирония судьбы-2», «Волкодав» и «Жара», «Черная молния» и «Обитаемый остров» канули в прошлое. Последней каплей стал голливудский по форме, но русский по финансированию и по духу «Щелкунчик и Крысиный король» Андрона Кончаловского, вышедший в канун 2011-го. В этом году все российские картины, сделанные «под праздник», были показаны до длинных выходных - прошли уже и «Елки-2», и «Смешарики», а очередной опус «Квартета И» «О чем еще говорят мужчины» адресован лишь небольшой части аудитории и оккупирует далеко не все экраны. А потому на каникулах у нас есть возможность на большом экране посмотреть фильмы больших режиссеров - «Хранителя времени» Мартина Скорсезе и «Девушку с татуировкой дракона» Дэвида Финчера.

Трехмерная археология

«Хранитель времени» сделан в 3D, но это не значит, что Мартин Скорсезе поддался всеобщему «увле­чению» и покорился продюсерскому диктату. Наверняка у него была весомая причина это сделать, точнее, даже две. Первая - он впервые в жизни снял кино для семейного просмотра, а такие фильмы должны содержать в себе элементы аттракциона. Вторая - воскрешение и оживление шедевров раннего кино, где, по мысли режиссера, уже были придуманы все возможные ухищрения, введенные в обиход в будущем, в том числе 3D.

Жанр рождественской сказки тут - лишь камуфляж. Некоторое время мы, недоумевая, следим за злоключениями сироты, нелегально живущего в часовой башне парижского вокзала, где-то в начале 1930-х. Мальчик не помнит матери, а его отец-часовщик (краткое явление Джуда Лоу) погиб во время пожара в музее. Хьюго - так зовут подростка и так в оригинале называется фильм - прячется от строгого коменданта, отправляющего детей в сиротские приюты. Он лелеет единственную мечту: починить Автоматона, таинственного робота, принесенного отцом с пыльного музейного чердака. Спасение приходит в лице ворчливого старика, торгующего заводными игрушками в привокзальной лавке, и его воспитанницы - девочки-книгочейки, ровесницы Хьюго.

Настоящий фильм - здесь. Дело вовсе не в том, что сыгравший роль продавца игрушек Бен Кингсли - артист иного масштаба, чем четырнадцатилетний Аса Баттерфилд. Просто фигура старика интересует Скорсезе больше, чем что бы то ни было: перед нами не кто иной, как великий Жорж Мельес, бывший иллюзионист и пионер кинематографа, изобретатель почти всех известных спецэффектов и автор полутысячи фильмов. Считается, что все они были потеряны во время Первой мировой, да и самого Мельеса числят среди погибших. Он же, поставив крест на прошлом, ведет жизнь анонима, ненавидя весь мир и готовясь его покинуть. Нет, мальчик по имени Хьюго в данном случае не бессмысленный герой параллельной интриги, а проводник для зрителя (увы, вероятнее всего столь же несведущего в творчестве и биографии Мельеса, как вокзальный сирота). Он помогает нам открыть для себя чудесные картины гения-самоучки - их, к счастью, все-таки нашли, а Мельеса вспомнили, наградив на старости лет орденом Почетного легиона.

Этот фильм Скорсезе, так мало похожий на его предыдущие опусы, будь то «Остров проклятых», «Отступники» или «Авиатор», живо напоминает о главной его профессиональной страсти - архивировании и спасении старинных фильмов. Для детской сказки «Хранитель времени» слишком сложен, информативен и нелинеен: даже взрослый зритель должен напрячься, чтобы разглядеть среди героев картины Джанго Рейнхарда или Джеймса Джойса. Для серьезной же биографии Жоржа Мельеса фильм слишком условен и неправдоподобен. Но штука в том, что «Хранитель времени» не столько компромисс, сколько экс­перимент над зрителем. Это попытка обмануть его, показав то, на что тот вряд ли захотел бы тратить деньги по собственной воле - драгоценные кадры, с которых начиналось искусство кино, волшебное «Путешествие на Луну», с которого отсчитывается история экранной фантастики. Расслышать в них звук, рассмотреть цвет, открыть третье измерение (Скорсезе бесстрашно переводит Мельеса в 3D). И тем самым обеспечить необходимое под Рождество ощущение чуда - хотя и не такого, какого публика ждет от типовой голливудской картины.

Подарок к году Дракона

Дэвид Финчер не побоялся сопроводить свою ленту новаторским определением: the feel-bad Christmas movie. То есть рождест­венское кино плохого настроения. Американская экранизация главного детективно-криминального бестселлера последней декады, «Девушки с татуировкой дракона» шведа Стига Ларссона, в интерпретации Финчера прямо привязана к рождественской тематике. Картина начинается с невеселой праздничной вечеринки, на которой главный герой, журналист Микаэль Блюмквист (Дэниел Крейг) пытается залить вином горечь поражения в суде - противник-бизнесмен засудил его за клевету, - и завершается под Рождество, на которое героиня, гениальная хакерша-социопатка Лисбет Саландер (Руни Мара), хочет сделать своему новому другу дорогой подарок.

Это, конечно, внешние формальности. Серьезно то, что у Рождества есть оборотная сторона, и где ее искать, как не в Скандинавии, где находится главная резиденция Санта-Клауса, а в каждом шкафу по скелету, а то и по два. Для Финчера съемки в Швеции - увлекательное освоение иного мира, как путешествие на Луну. Именно поэтому таким же трипом - мрачным, бескомпромиссным, захватывающим - становится для зрителя его «Девушка с татуировкой дракона».

Финчер никогда не отличался склонностью к политкорректности, и все же настолько откровенных и жестких сцен, в том числе эротических, в его предыдущих картинах не было. Пожалуй, «Девушку...» можно считать сказкой: недаром сам Ларссон утверждал, что его герои - выросшие Кале Блюмквист и Пеппи Длинныйчулок из книг Астрид Линдгрен. Но это точно сказка для взрослых. Их права, ущемленные многими десятилетиями слащавых новогодних фальшивок для детей и их родителей, Финчер взялся защитить в своем триллере с рейтингом R. Изнасилования и убийства, ненормативная лексика и внебрачный секс вместе с суровыми шведскими пейзажами и закрученным сюжетом умело взболтаны в настоящий коктейль Молотова.

Можно, конечно, задаться вопросом об уместности подобного фильма на экранах в благостные дни зимних праздников. Однако за фасадом триллера все-таки скрывается как минимум один рождественский подарок от Дэвида Финчера. Это его героиня - еще более удивительная, необычная и парадоксальная, чем закомплексованный сверхчеловек из предыдущего фильма режиссера, «Социальной сети». Встреча с этой готической Снегурочкой - пожалуй, самое необычное начало нового года. Но, если вспомнить китайский календарь, тематическое: оказывается, в татуировке на лопатке у Лисбет Саландер есть и символический смысл.
По полной программе

Зачем нужен шведский акцент и какую сцену Финчер оставил напоследок

26-летняя актриса Руни Мара работает в кино и на ТВ уже семь лет, но до сих пор, кроме главной роли в неудачном ремейке «Кошмара на улице Вязов», получила лишь одну важную роль, да и то эпизодическую, в «Социальной сети» Дэвида Финчера. Именно эта работа стала для нее трамплином и помогла стать главной героиней самого ожидаемого триллера сезона - «Девушки с татуировкой дракона» по бестселлеру Стига Ларссона. Накануне премьеры актриса ответила на вопросы «Пятницы».

- Как, уже ощущаете себя международной звездой? Сыграть главную роль в фильме самого Финчера, да еще с такими партнерами - не шутка.

- Понемногу привыкаю... Собственно, привыкать пришлось с самого начала, когда на мою роль прочили разных звезд - Натали Портман, Скарлетт Йоханссон, - а взяли меня. Но я была психологически готова, у меня же сестра актриса. Я с детства живу в мире кинематографа и знакома со многими деталями.

- Это же второй ваш опыт работы с Дэвидом Финчером. Как он отличался от первого?

- На съемках «Социальной сети» мы с Финчером только познакомились, по-настоящему я его узнала во время работы над «Девушкой с татуировкой дракона». Я переехала жить в Стокгольм по сути на полгода, и это уже было серьезно. Дэвид - идеальный учитель, ему знакомы все аспекты кинопроизводства, не только теоретические или философские, но и технологические! Такие съемки - настоящий университет...

- Правда ли, что в начале съемочного периода он потребовал, чтобы вы пришли на площадку с похмелья?

- Правда. Я послушно напилась накануне, хотя раньше этого не делала. Не так уж было и плохо - по меньшей мере помогало справиться со стрессом. Наутро голова трещала ужасно, работать не хотелось. Финчер был очень доволен.

- Признайтесь, зачем вам шведский акцент? Фильм-то снимался по-английски.

- Шведский акцент, конечно, вещь бессмысленная, но мне странным образом он помог. Кино у нас получилось во всех отношениях шведское, мне просто необходимо было перестать себя вести, как американка, перестать себя чувствовать американкой. Парадокс в том, что единого шведского акцента не существует, тут много его разновидностей, а многие шведы говорят по-английски с британским акцентом, как уверял меня Дэниел Крейг. Так что действительно непонятно, зачем. Наверное, это чистая психология.

- Вы, говорят, за время съемок приобрели немало новых для себя навыков.

- Да, я научилась много чему - кикбоксингу, например. Этим я увлеклась и надеюсь продолжить. Кроме того, Финчер настоял, чтобы я поупражнялась со скейтбордом, он уверял, что это повлияет на мою походку. Мотоцикл, сами понимаете, пришлось освоить. В общем, скучать не приходилось.

- Наверное, это было необходимой подготовкой для особенно жестких сцен, которых в картине хватает с избытком.

- Ну это же работа! Да, я там выложилась по полной программе, но это же не я сама, а моя героиня, так что никакого смущения я не испытывала. Тот же акцент очень помогал отрешиться от происходящего. Как и грим - пирсинг, тату... Со всеми этими штуками даже в тех сценах, где я играю обнаженной, я чувствовала себе одетой.

- После завершения работы собирались устроить себе отпуск?

- Если бы! Я мечтала поехать отдохнуть, но Дэвид так работает, что такое понятие, как «отдых после съемки», отсутствует в принципе. По причинам, известным только ему одному, он оставил напоследок сцену с изнасилованием. Нет, не ту, где меня насилует социальный работник, а ту, где я его насилую и пытаю в отместку. Можете себе представить? Зная, что такие съемки впереди, не очень-то расслабишься.

Беседовал Антон Долин.