А вы задумывались об эпиляции диодным лазером? Ведь лазерная эпиляция – это инновационный метод борьбы с лишними волосами на теле. Открылся новый центр лазерной эпиляции в Москве – Epilas, всё используемое оборудование высочайшего европейского качества производства Германии: MeDioStar Next PRO
При этом цены самые низкие в Москве, без каких-либо дополнительных акций или скидок. Так, например, лазерная эпиляция ног полностью будет стоить всего 2500 руб., а если оплатите курс из 5 процедур, то дополнительно получите скидку 30%.
В третьем концерте авторского цикла Романа Кофмана «Украинский авангард», состоявшемся в субботу в Национальной филармонии, лицом к лицу сошлись представители среднего поколения харьковской композиторской школы и киевские авторы-шестидесятники. Лучше узнать современников удалось ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ.
Акция, призванная доказать, что есть в нашем отечестве музыкальный авангард с человеческим лицом, стартовала в декабре 2008 года как один из многочисленных проектов дирижера Романа Кофмана, направленных на расширение филармонического репертуара. Два первых концерта (см. Ъ от 3 декабря 2008 года и 27 марта 2010-го) были перегружены партитурами: в каждый вошло около десятка произведений, вместе составляющих детальную картину современной музыкальной жизни. Программа же нынешнего была сосредоточена на творчестве четырех представителей разных эпох - шестидесятников Леонида Грабовского и Виталия Годзяцкого и представителей среднего поколения Сергея Пилютикова и Александра Щетинского. При этом о преемственности поколений речь не шла уже хотя бы в силу принадлежности авторов к разным композиторским школам - киевской и харьковской, заметно отличающимся эстетическими предпочтениями. Да и опусы полувековой давности на поверку оказались радикальнее тех, что были написаны в нулевые.
Главным экспериментатором вечера стал господин Грабовский, чья четырехчастная «Маленькая камерная музыка» для 15 струнных (1966) свидетельствовала об увлечении автора творчеством композиторов нововенской школы - в ней довольно последовательно применен додекафонный метод Арнольда Шенберга. Произведение это, отчасти поисковое, отчасти ученическое, изобилующее искусственно сочиненными ходами и нетрадиционными способами звукоизвлечения, Киевский камерный оркестр исполнил неожиданно светло и любовно (не в последнюю очередь благодаря особенно пластичному дирижерскому «танцу» Романа Кофмана).
В отличие от господина Грабовского, отошедшего от композиции еще в середине 1990-х, Виталий Годзяцкий до сих пор сочинительствует и в программе концерта был представлен более свежей работой - кантатой для меццо-сопрано и камерного оркестра на стихи Александра Блока «Зелень вешняя», написанной в 1999-2004 годах. Слушая ее в исполнении Ольги Табулиной и расширенного духовыми и фортепиано струнного оркестра, трудно было представить, что когда-то автор этих «строк» корпел над изучением запрещенных партитур и организовывал оркестры из кухонной утвари - настолько конформистским оказался опус, в котором и гармония недалеко ушла от позднего романтизма, и постмодернистская резкость штриха присутствует в гомеопатических дозах.
По-хорошему предсказуемыми оказались произведения второй части концерта. Трехчастная «Книга перемен» для струнных Сергея Пилютикова, сочиненная в 2000 году, вопреки названию, была решена в едином ключе, а заявленная переменчивость хоть и присутствовала, но не влияла на общий характер партитуры. Цикл взял другим - естественностью развертывания сюжета и логичностью повествования. Премьерная Симфония для сопрано, тенора и струнных на стихи Алексея Парина «Corpuscula vitae» Александра Щетинского 2009 года, раздробленная на дюжину мелких частей (вероятно, здесь не обошлось без влияния Антона фон Веберна), в которой вокалисты Ольга Чубарева и Сергей Бортник философствовали и исступленно молились, также была далека от экспериментов и вполне соответствовала программной установке на доступность новой музыки.
Самым же ярким моментом вечера стало, пожалуй, исполнение на бис оркестровой Миниатюры #7 (1975) Валентина Бибика, в чьем творчестве тяга харьковской школы к философской абстрактности языка и дерзости шестидесятничества объединились самым убедительным образом.
