Новости › Происшествия › Владимир Георгиевский: Плотина не могла повлиять на трагедию

19 июля 2012 г. (21:46)

«Основной вывод - в наводнении виновата стихия. И первопричина всего - это, конечно, экстремальные осадки, которые выпали на Кубани», - рассказал газете ВЗГЛЯД директор Государственного Гидрологического института Владимир Георгиевский, комментируя основные тезисы готовящегося в учреждении доклада о причинах трагедии

Почти сразу после того, как на Кубани случилось одно из самых разрушительных наводнений в истории региона, официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин сообщил о необходимости проведения в рамках расследования обстоятельств случившегося гидрометеорологической экспертизы.

В четверг стало известно, что в этой работе участвуют, в частности, специалисты Гидрометеорологического университета из Петербурга. А бок о бок с ними, но уже для доклада, который будет направлен в Росгидромет, первопричины произошедшего изучают ученые из Гидрологического института, также расположенного в Северной столице. В первые же дни после наводнения они отправились на место событий и уже собрали много материала.

И хотя отчет пока не дописан, директор Гидрологического института Владимир Георгиевский уже сегодня смог поделиться с газетой ВЗГЛЯД основными его тезисами.

ВЗГЛЯД: Владимир Юрьевич, какие основные выводы сделаны специалистами вашего института о причинах столь масштабной трагедии на Кубани?

Владимир Георгиевский: Картина пока еще не окончательная, но, в принципе, ситуация ясна. Основной вывод - в наводнении виновата стихия. И первопричина всего - это, конечно, экстремальные осадки, которые выпали на Кубани. Осадков, которые выпали в ночь с 6-го на 7-е июля, раньше там никогда не наблюдалось. Есть данные по многолетним наблюдениям, мы сравнивали их и сделали вывод, что в эти дни были превышены все исторические максимумы.

ВЗГЛЯД: А если сравнить с предыдущим большим наводнением, которое было на Кубани в 2002 году?

В. Г.: И те цифры тоже были намного превышены. Основное ядро осадков, хотя дождь лил и раньше и позже, выпало в этот раз в период с 10-ти часов вечера 6-го июля до 3-х часов ночи 7 июля. За эти пять часов, например, по Крымску выпало 124 мм осадков, по Новороссийску - 157 мм, в горах тоже было очень большое превышение.

Чтобы немножко представлять, что это было, давайте возьмем суточные осадки и сравним с предыдущими максимумами. Так вот, за сутки на метеостанцию Крымск выпало 156 мм осадков, а до этого максимальный показатель был - 80. То есть, предыдущий максимум был перекрыт практически в два раза.

ВЗГЛЯД: А обычно сколько осадков выпадает в день?

В.Г.: 20, 30, может быть, 40. Повторюсь, до этого года 80 мм было историческим максимумом, а тут превышение вдвое... Это по Крымску. В Новороссийске - это немножко уже за хребтом, но все равно ситуацию характеризует, максимум до этого был - 188 мм, а сейчас выпало 275 мм за сутки. То есть, порядок цифр понятен. И естественно, когда такое громадное количество воды, да в горных условиях, когда у нас очень большие уклоны, много гидрографии, речушек разных, поток хлынул вниз. Безусловно, это была природная катастрофа. Такого здесь раньше не было.

ВЗГЛЯД: Что вы можете сказать о плотине Неберджаевского водохранилища? Ведь именно ее многие местные жители винят в трагедии.

В.Г.: Совершенно точно можно сказать, что она саккумулировала удар стихии. Она смягчила его - это не вызывает сомнений, у нас есть все данные по этому поводу. То есть, если бы ее не было, масштаб наводнения был бы еще большим.

ВЗГЛЯД: Могли ли с нее сбросить воду, о чем изначально распространялись слухи?

В.Г.: Нет, там нет даже технической возможности скинуть воду. Вода может быть сброшена только в автоматическом режиме, тогда, когда она доходит до определенного уровня и грозит перелиться. В итоге водохранилище начало сбрасывать воду только в 5 часов 45 минут утра - то есть уже тогда, когда, по сути, все и закончилось. Плотина не могла повлиять на трагедию, это совершенно точно.

ВЗГЛЯД: Расскажите тогда, как ливни привели к такому масштабному наводнению? Как развивались события шаг за шагом?

В.Г.: Представьте: есть река Адагум. Она образована двумя небольшими горными речками: Баканкой и Неберджаем. Эти две речки сливаются в одну недалеко от Крымска, на выходе из гор, уже на равнинной части. И вот здесь Адагум попадает как бы в тоннель: справа от него насыпь железной дороги и слева - насыпь железной дороги. То есть, пойма ограничена двумя дорогами, которые образуют треугольник, вершина которого направлена в сторону Крымска. Там дальше стоит мост железнодорожный. Туда понесся мощный поток, насыщенный всевозможным древесным материалом. Мост не смог пропустить такую массу воды, и она начала подниматься. И в результате этот треугольник между двумя насыпями железных дорог, о котором я говорил, превратился, по сути, в искусственное водохранилище с большим запасом воды.

Вода в нем поднялась на семь метров. И когда ее стало еще больше, насыпь начало где-то прорывать, где-то вода просто переливалась через железнодорожное полотно, а в итоге большая вода пошла налево, в направлении Крымска.

ВЗГЛЯД: А если бы не было деревьев и корней в реках, ситуация была бы менее драматической?

В.Г.: Пропускную способность этих мелких речек, в том числе, и в самом Крымске, в целом сложно назвать хорошей. Эти речки летом практически пересыхают, там воды по щиколотку. Поэтому в русле спокойно растут деревья, кусты, что естественным образом уменьшает пропускную способность.

Но даже если бы эти речки были совершенно «чистые», все равно подъем воды был бы очень значительным. Может быть, менее драматическим, чем это получилось, но тяжелых последствий было не избежать.

Подчеркиваю, это был природный катаклизм, усиленный к тому же и нашей бесхозяйственной деятельностью. Что я имею в виду? За руслами рек местным властям нужно следить, расчищать их от грязи и т.д. Кроме того, в том же Крымске некоторые дома построены очень близко к воде, у самого русла реки, есть определенные охранные зоны, но они не везде соблюдались, и понятно, что застройка в таких местах несет в себе потенциальную опасность.

ВЗГЛЯД: Известно, что краснодарские власти собираются выделить 1 млрд рублей на очистку и углубление реки Адагум. А что бы вы посоветовали сделать, чтобы ситуация не повторилась?

В.Г.: Мы уже сделали определенные выводы. И в целом понятно, что надо делать. Как я уже сказал, там между насыпями образовалось искусственное водохранилище. И если бы такое природное явление, которое случилось, было предусмотрено, то нужно было бы и предусмотреть нормальные водопропускные отверстия в этих насыпях. Вода от дождей стала бы подниматься, но не скапливалась бы в одном месте, чтобы потом хлынуть и смести все на своем пути, а уходила бы. Нужно, конечно, продумать, куда конкретно ее отводить, это тоже, конечно, очень большое количество воды. Но в целом, вполне реально сделать так, чтобы она шла не на населенный пункт, а куда-то в бок, в низины.

ВЗГЛЯД: Когда вы ездили на Кубань?

В.Г.: Я вместе с коллегами был там практически сразу после случившегося, со вторника, 10 июля и до конца той недели. Там и сейчас продолжают работать специалисты. Только сегодня мне прислали очередные данные коллеги - краснодарские гидрометеорологи. И сейчас уже можно, я думаю, сказать, что картина случившегося в целом составлена.

Пользуясь случаем, хотел бы особо отметить ту огромную работу, которую провели там специалисты Краснодарского центра по гидромеорологии. Буквально на следующее утро после случившегося они начали обследовать всю прилегающую местность, все эти мелкие речушки, притоки, все там замерять, пробирались по жаре, которая стоит на Кубани, через горы, завалы и т.д. Без этой работы мы бы ничего не смогли сделать.

ВЗГЛЯД: Кто будет читать ваш доклад и когда он будет готов?

В.Г.: Конкретно наш институт работает по заданию руководителя Росгидромета Александра Фролова. Бок о бок с нами работали люди из Следственного комитета и коллеги из Гидрометеорологического университета, которые делают доклад для следователей. А наш отчет должен быть готов к 25 июля.