Новости › Спорт › Деррик Коулмэн не считает свою карьеру неудачной

18 июля 2012 г. (19:20)

О несбывшихся перспективах «Нетс», скорости Андерсона и Айверсона, бесстрашии Петровича и детройтских традициях - в интервью одного из самых ярких форвардов 90-х Деррика Коулмэна журналу SLAM.

«Эй, Ди-Си!» Деррик Коулмэн, услышав своё прозвище, немедленно вскакивает из кресла в пресс-зале «Пруденшл Центра» и тепло обнимает своего старого знакомого, репортёра Star Ledger.

Это последняя игра «Нетс» в Нью-Джерси перед переездом клуба в Бруклин, и сегодня тут приветствуют игроков, которые приносили местным болельщикам радость в разные годы. Здесь Майкл Рэй Ричардсон, Отис Бирдсонг, Крис Моррис и Кенни Андерсон. Но главная фигура - несомненно он, огромный, улыбающийся Деррик Коулмэн. Глядя на то, как относятся к нему люди, близко общавшиеся с ним, трудно представить, что широкая публика запомнила мятежного форварда, прежде всего, человека с дурной репутацией. Репутацией большого таланта, который так и не сумел полностью реализовать себя за 15 лет баскетбольной карьеры.

Но даже когда имидж Коулмэна был очень сильно подпорчен скандалами и арестами, в своём родном Детройте он оставался одним из народных любимцев. Каждое межсезонье он возвращался туда, чтобы организовывать реабилитационные центры, баскетбольные тренинг-кемпы для детей и всевозможные бизнес-проекты. Без преувеличения, он влил миллионы долларов в карманы своего задыхающегося города. Не забывал Деррик и родной колледж «Сиракьюз», для которого был и болельщиком, и скаутом, и рекламным агентом.

Выбранный под 1-м номером на драфте-1990, Коулмэн уже в дебютном сезоне добился великолепных статистических показателей: 18,4 очка и 10,3 подбора в среднем за матч. Наградой за это стало звание лучшего новичка сезона в НБА. На следующий год «Нетс» взяли разыгрывающего Кенни Андерсона, а хорватский снайпер Дражен Петрович стал тем, кем ему было суждено стать звездой международного масштаба. «Сети» стали недвусмысленно намекать на будущие триумфы...

Увы, им не суждено было случиться. Андерсон сломал запястье, Петрович получил траму - и сезон-1992/93 «Нетс» заканчивали с большим скрипом, вылетев в итоге в первом же раунде плей-офф. В межсезонье случилась трагедия: Петрович погиб в автокатастрофе. Год спустя команду покинул великий тренер Чак Дэйли, а Коулмэн, хоть и продолжал демонстрировать звёздный уровень «20+10», не нашёл общего языка с новым наставником Бутчем Бэрдом - и был обменян в «Филадельфию». За пять лет в «Нью-Джерси» он приносил команде в среднем по 19,9 очка и 10,6 подбора - таких цифр он больше не добивался.

Но сам баскетболист, повесивший кроссовки на гвоздь семь лет тому назад, отказывается называть свою карьеру неудачной. «Я очень благодарен спорту - признаётся он. - Баскетбол дал мне возможность побывать в местах, о которых я мечтал в детстве. Всё приведённое ниже интервью показывает, что Деррик не кривит душой. Он вообще очень искренний человек.

- В своё время у вас с Кенни Андерсоном образовалась прекрасная "химия", но когда он травмировался...
- Это Джон Старкс сломал ему запястье! Сейчас так уже никто не играет!

- Чувствуется, что у вас есть злость на Старкса за тот эпизод.
- Именно так, чёрт возьми! И я всегда говорю ему об этом в лицо, когда вижу. Он сломал Кенни, и его место пришлось занять сначала Рамейлу Робинсону, а затем Морису Чиксу, который был уже не так хорош, как прежде. Поймите, заменить Андерсона было невозможно, он был великолепен и невероятно быстр. С ним мог сравниться разве что Аллен Айверсон, с которым я позже играл в "Филадельфии". Они оба были, казалось, более быстрыми с мячом в руках, чем без него.

- Многие тогда, в начале 90-х считали, что вы с Андерсоном станете вторыми Джоном Стоктоном и Карлом Мэлоуном...
- Знаете что? Мне никогда не нравилось это сравнение, потому что я считал, что мы с Кенни были лучше. Карл был великолепным мощным форвардом, но моя игра была куда более универсальной, а Андерсон был намного быстрее Стоктона. Люди называли нас Стоктоном и Мэлоуном Восточного Побережья, но я всегда думал, что мы лучше.

- Наблюдать за ещё одним вашим партнёром - Драженом Петровичем - было сплошным вдохновением. Каково это было - быть по одну сторону баррикад с такой страстью?
- Это было незабываемо. У него было огромное сердце и ещё большее желание побеждать - несмотря ни на какие травмы. Дражен был особенным и он был законодателем мод. Он и Шарунас Ясикявичюс показали всем европейцам, что они могут приехать в НБА и быть тут в числе лучших. И ещё Дражен был бесстрашным. Он никому не давал спуску. Запросто мог толкаться локтями и обмениваться "трэштоком" с Майклом Джорданом, материть его без стеснения - я сам это наблюдал.

- Вас не терзает то, что вы были частью таких талантливых команд - и в итоге не добились успеха?
- Иногда терзает, даже очень. Вспоминать, что играл на высоком уровне, был близок к победам, но так и не достиг их - это тяжело. Но нужно понимать и принимать то, что боги не всегда на твоей стороне. Всякий раз, когда мне казалось, что настало время сделать следующий шаг, происходило что-то нехорошее. В том же "Нью-Джерси" мы собрали было прекрасную банду, но потом сломался Кенни, погиб Дражен, что надломило нас психологически... Да ещё и руководство рассталось с Чаком Дэйли, что было ошибкой. Этот человек знал о баскетболе всё, да к тому же в игре под названием "жизнь" разбирался прекрасно.

- У вас был удивительный и неприятный эпизод ещё в колледже: в свой первый же год в "Сиракьюз" вы привели команду к финалу, где... смазали важнейший штрафной и увидели, как ваш коллектив проигрывает броском на последней секунде. Непростое испытание для 18-летнего парня...
- Оно научило меня лучше бросать штрафные. Уверенности мне всегда хватало, но... Когда ты молод, ты и подумать не можешь о том, что нового шанса может просто не представиться. Но эти шансы запросто пролетают мимо.

- Вы опередили своё время, играя "большого", который любит уходить на периметр...
- Это чисто детройтская "фишка" - уметь желать всё, независимо от роста. Мой первый тренер никогда не привязывал меня к конкретной позиции, за что я ему очень благодарен. Нас в Детройте учили всему в баскетболе, всем фундаментальным навыкам. Рой Тарпли был таким - "большим", способным одновременно набирать по 20 очков, делать 10 подборов - и водить мяч. Он и Мэджик задавали тон в детройтском стиле. И ещё: в нашем городе всегда были прочны связи между профессионалами и молодёжью. Мой школьный тренер Уилл Робинсон был одновременно и скаутом "Пистонс". Благодаря ему я уже в 15 лет играл против таких асов, как Айзейя Томас, Билл Лэймбир, Келли Трипука, Кент Бенсон. Выдающиеся мастера приезжали летом домой - и давал шанс школьникам схлестнуться с настоящими профи. Такого вы больше не увидите.

- Ваша репутация в народе могла быть и получше...
- Только недавно обсуждал этот вопрос с мамой. Знаете, у меня всегда был очень узкий круг общения. Не могу похвастать большим количеством друзей, но я всегда очень дорожил теми, кто есть и был им безгранично предан. А от остальных меня отгораживал невидимый щит. Может быть это от того, в первый же год обучения в колледже мой лучший друг был застрелен у меня на глазах, не знаю...

- Люди в Детройте знают вас...
- (перебивает) И любят меня! Они знают меня всю жизнь, знают, что каждый год я приезжаю в свой район - и никогда не пытаюсь выглядеть "Дерриком Коулмэном, звездой НБА". Они говорят: "Эй, Ди-Си, как дела, старина?" Это особенно важно для детей - увидеть вблизи кого-то, кто добился чего-то. Не нужно читать им лекции насчёт будущей жизни, лучше просто дать им возможность весело провести время. Это та самая связь, о которой я говорил. Теперь она прервана.

- Почему?
- Игроки перестали приезжать домой, перестали подавать пример следующему поколению. Теперь у всех есть личные тренеры, тренеры по физподготовке, чёрт знает ещё какие тренеры. Никто не хочет делиться талантом и уровень таланта, как следствие, падает.