Новости › Политика › Иран: военное противостояние ближе, чем мы думаем

1 июля 2012 г. (12:47)

Главная проблема переговоров с Ираном в том, что каждая сторона преувеличивает свои собственные сильные стороны и слабые стороны другой стороны.

Мировые державы недооценивают устойчивость Ирана, а Иран переоценивает способности США в год выборов обуздать возможный израильский военный авантюризм, пишет на сайте Project Syndicate известный политолог, бывший министр иностранных дел Австралии Гарет Иванс.

Гарет Иванс: Проблемы с балансированием на грани войны, происходящим сейчас вокруг иранской ядерной программы, показывают, насколько легко упасть с обрыва. После первых двух раундов новых переговоров между Ираном и P5+1 (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия) обе стороны находились на краю пропасти. После третьего тура в Москве они удерживаются на кончиках пальцев.

Ни одна сторона не была готова пойти на компромисс по какому-либо существенному вопросу. Они только согласились - едва ‑ провести совещание экспертов на низком уровне в начале июля, но никто не ожидает, что это приведет к прорыву.

До того времени новые европейские и американские санкции в отношении иранского экспорта нефти будут оставаться в силе, а Конгресс США подталкивает к введению еще больших санкций, и влиятельные голоса в нем утверждают, что переговоры окончены. Обсуждение войны по-прежнему на повестке дня в Израиле. Растут риски того, что в весьма напряженной политической атмосфере в год выборов в США не получится сдержать эскалацию этого вопроса.

Несмотря на то что переговорные позиции обеих сторон на протяжении нынешней серии переговоров не были так далеки, как в прошлом, их ключевые позиции до сих пор были непримиримы.

Шесть мировых держав в настоящее время настаивают на трех вещах. Во-первых, Иран должен приостановить всю деятельность по обогащению урана до 20% чистоты (уровня, необходимого для исследовательских реакторов, но только в двух шагах, с практической точки зрения, от оружейного урана).

Во-вторых, Иран должен обменять существующие запасы 20% топлива на топливо, способное работать только в Тегеранском исследовательском реакторе или для других явно мирных целей. Конечное требование состоит в том, чтобы Иран закрыл свой сильно защищенный подземный завод по обогащению в Фордо вблизи города Кум.

В обмен на все это не будут применены новые санкции и будет открыт доступ к запасным частям для самолетов. Но Иран хочет большего: как минимум официального признания его «неотъемлемого права обогащать» уран, не закрывать какие-либо существующие объекты, а также отмены, в значительной степени, многих уже введенных санкций.

В основе текущего противостояния лежат несколько подтекстов, великолепно проанализированных в докладе этого месяца Международной кризисной группы.

Со стороны Р5+1 и, конечно, в головах чиновников США и их европейских партнеров есть ощущение, что под этими санкциями Иран пошатнулся: будучи не в состоянии справиться с большими санкциями и отчаянно нуждаясь в помощи, он сильно боится неминуемого израильского удара.

Но Иран считает, что Запад ‑ в контексте экономического кризиса в Европе и усилий президента Барака Обамы победить на выборах - отчаянно стремится избежать конфликта, который может взвинтить цены на нефть. Его лидеры считают, что их собственные позиции на переговорах усилились вследствие появления новых объектов в стране и запасов, и, хотя они и пострадали от санкций, слишком много гордости поставлено на карту, чтобы сдаться перед их лицом.

Реальность такова, что каждая сторона преувеличивает свои собственные сильные стороны и слабые стороны другой стороны. В частности, мировые державы недооценивают устойчивость Ирана, а Иран переоценивает способности США в год выборов обуздать возможный израильский военный авантюризм. Необходима некоторая корректировка их позиций.

Нет сомнений, что Иран ‑ с его долгой историей секретности и притворства - заслуживает сильной враждебности и недоверия, которые продолжает порождать его ядерная программа.

Но самое распространенное представление экспертов по безопасности и разведке во всем мире состоит в том, что, в то время как Иран стремится к обретению прорывных технических возможностей для создания ядерного оружия, которые сегодня есть у Японии, он все еще далек от создания годного к применению атомного оружия и не принял еще решения сделать его. Более того, у иранских лидеров, взвешивая минусы и плюсы, есть веские причины, чтобы не переходить эту красную черту.

Но эти оценки будут наивными, если Иран, как минимум, не приостановит обогащение за пределы 5%, сделает свои 20%-е запасы непригодными для военного применения, а также не снимет озабоченность относительно Фордо, изменив его роль и открыв его для тщательного контроля.

В свою очередь Р5+1 должны быть готовы значительно изменить свои текущие итоговые требования независимо от политических трудностей, которые это повлечет за собой, и не в последнюю очередь для Обамы в предвыборный год. Мировые державы должны открыто признать, что ‑ нравится им это или нет ‑ юридически правильной позицией является то, что Иран действительно имеет право обогащать уран в чисто гражданских целях.

И, что более важно, 5Р+1 должны быть готовы не только отказаться от новых санкций, но и свернуть существующие, по мере того как Иран будет делать каждый из разумных шагов, которые от него требуются.

Таким образом, заключается не сделка с дьяволом, а происходит признание того, что сегодняшняя ситуация является неустойчивой; воспламеняющее противостояние ближе, чем мы думаем; и катастрофу можно предотвратить только посредством холодной, уравновешенной дипломатии, которой до сих пор было очень мало.