Новости › Общество › Белорус купил танк и добрался на нем до Берлина

21 июня 2012 г. (19:29)

В фашистской столице машина Ивана Чеботкова сражалась с десятью «тиграми»

Очередную публикацию военного цикла, который «Комсомолка» ведет от Дня Победы до Дня независимости вместе с бывшим советским журналистом Давидом Родинским, посвящаем белорусскому танкисту Ивану Чеботкову.

ПЕРВЫЙ РАПОРТ НАПИСАЛ ПРЯМО В ТАНКЕ

Когда сельскому парню Ване из Кормянского района Гомельской области исполнилось 19, в газете он прочитал о больших стройках на севере страны и решил - его место именно там. Оттуда и призвали в армию, направили в военно-техническое училище. Вскоре начались бои с японцами на Халхин-Голе, и курсанты стали солдатами. Чеботков был механиком-водителем танка. Несколько лет их часть стояла в Монголии - это было время учебы и совершенствования в избранной военной профессии. К 1941 году Чеботков уже имел офицерское звание, боевой опыт и полагал, что все это очень пригодится на войне с фашистами. Командование решило по-другому - их часть оставили на Дальнем Востоке. Всего несколько километров отделяло их от агрессивной японской Квантунской армии.

Это было самое тяжелое для него время - кажущегося бездействия, ожидания и нервного напряжения. Японцы устраивали салюты и иллюминации в честь каждой победы фашистов. На границе каждый день провокации. Танкисты сутками не глушили моторов и сами не спали, фактически жили в танках - нападения можно было ожидать в любой момент.

В танке и написал Чеботков свой первый рапорт: «Прошу отправить на Западный фронт». Товарищам было немного легче, они получали письма из дома. А он даже избегал встречи с почтальоном - деревню, где жили родители, занял враг.

Был уже конец сорок второго года, прекратились японские салюты - фашистов громили под Москвой и в Сталинграде. Тогда он и прочитал про Ферапонта Головатого, который на свои сбережения построил самолет и передал его армии. Дал прочитать заметку товарищам и предложил внести деньги в фонд обороны страны на строительство танка. Подсчитали свои средства. Во время службы в Монголии и за полтора года войны жалование шло на сберкнижку, собралась немалая сумма. Очередной рапорт Чеботков отправил в Москву, Верховному Главнокомандующему. Теперь он был уверен - ответ будет положительный. В рапорте он просил и о том, чтобы ему разрешили самому повести этот танк в бой.

ЧЕБОТКОВ САМ ПОМОГАЛ СТРОИТЬ МАШИНУ

Ждать ответа пришлось недолго - вызвали в штаб, показали телеграмму: «Благодарю за заботу о Красной Армии...» И тут же узнали еще одну радостную весть: удовлетворена и главная просьба экипажа - они будут воевать с фашистами на построенном на их деньги танке. Командиром был назначен друг белоруса, в экипаж также вошли его товарищи, с которыми учился вместе.

Вскоре экипаж вызвали в Москву, к командующему бронетанковыми войсками. Танкисты понимали, что для освоения новой техники нужна основательная переподготовка, но проходить ее в Академии бронетанковых войск отказались - опасались, что учеба затянется до конца войны и их танк уйдет на фронт с другим экипажем. Они добились направления на Урал, в учебную бригаду при танковом заводе.

Чеботкову повезло, он работал в сборочном цехе, сам помогал строить свой новый тяжелый танк - тут была и теоретическая учеба, и практика. Стал он слесарем и сборщиком, ночами вместе с экипажем отрабатывал на учебном полигоне вождение и стрельбу по мишеням. А мишени были настоящие - трофейные «тигры» и «пантеры».

Шел уже сорок четвертый год, советские войска приближались к границам Германии. Танкисты точно знали, что из учебной бригады поедут на фронт, но как скоро это случится, зависело от них самих: от их работы в цеху, от их успехов на полигоне. Танк рождался у них на глазах, с их участием, они изучили его досконально.

Как-то услышали, что на завод привезли опытную партию брони, недавно изобретенной советскими учеными, что поставлена она будет пока всего на несколько танков. Всем экипажем ходили к директору завода, добились, что переднюю часть башни их танка сделают из этой брони. Провожали танк всем заводом, напутствовал экипаж инженер:

- Желаю, чтобы эти гусеницы прошли по Берлину!

РОДИТЕЛИ ИВАНА ПОЛУЧИЛИ ЛОЖНУЮ ПОХОРОНКУ

На своей новой машине белорус с товарищами присоединились к 33-му тяжелотанковому полку. 16 апреля он пошел в наступление - в 4 часа утра начали утюжить оборону противника. Танк наскочил на мину - порвало гусеницу. В обычных условиях на ремонт потребовалось бы несколько часов. Но экипаж выбросил зажженную дымовую шашку - густой дым окутал танк. Под его прикрытием и работали. Через час машина снова была в гуще боя. Это был Одерский сильно укрепленный плацдарм. Фашисты рассчитывали остановить здесь наступление советских войск и отчаянно сопротивлялись. Трудно было различить - день сейчас или поздний вечер: солнце было видно, будто через закопченное стекло. А танки шли вперед. Прорваны первая и вторая линия обороны, уничтоженных огневых точек не считали. Танки шли на Берлин.

Последний бой был уже на окраине фашистской столицы. Задача - неожиданной атакой захватить перекресток шоссейных дорог и держать его до подхода основных сил. На перекресток танк Чеботкова ворвался первым - другие отстали или подорвались на минах. Танк был неуязвим и продолжал бой. Один против десятка «Тигров». Но вдруг вражеский снаряд попал в смотровую щель башни, осколками были убиты два члена экипажа. В пылу боя никто не заметил, как из горящего танка вылезли два человека - Чеботков и наводчик. Потом, когда другие осмотрели обгоревший танк, решили, что погиб весь экипаж. Родителям Чеботкова ушла похоронка.

Но старший техник-лейтенант Иван Лукич Чеботков выжил и служил в армии до 1952 года. После демобилизации вернулся домой, в небольшой городок Корма, работал шофером. Вырастил пятерых детей, двое его сыновей и сейчас живут здесь, остальные дети разъехались по стране. Сам Иван Лукич прожил 78 лет.