Новости › Культура › Эльфы превратились в младших школьников

15 июня 2012 г. (17:35)

Московский музыкальный театр выпустил громкую оперную премьеру последнего времени - «Сон в летнюю ночь»

Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко под занавес сезона выпустил самую, пожалуй, громкую оперную премьеру последнего времени в столице - «Сон в летнюю ночь» Бенджамина Бриттена по комедии Шекспира.

Правда, таковой она стала благодаря не столько художественным качествам постановки, сколько загадочному открытому письму, обвинявшему театр в пропаганде педофилии, распространенному еще до премьеры и тогда же признанному фальшивкой. Но обещанный в этом послании сеанс непристойности распалил людское воображение до предела. Из-за чего аншлаг с элементами истерики сопутствовал премьере, которую не без удивления посмотрел и корреспондент «Труда».

Если бы не шумиха вокруг спектакля, засвидетельствовать появление в столице «Сна в летнюю ночь» великого английского композитора пришли бы в театр только меломаны. Но, как и следовало ожидать, скандал (или, быть может, придуманная по законам «черного пиара» рекламная акция?) разгорячил общественность почти до площадных страстей, наподобие тех, что кипели весной 2005 года, перед показом «Детей Розенталя» Леонида Десятникова и Владимира Сорокина в Большом театре.

В данном случае на повестке дня оказалась совсем не шуточная тема: могут ли дети принимать участие в играх для взрослых, пусть даже ради целостности воплощения художественного замысла? Дело в том, что у Бриттена хор эльфов поет детскими голосами, а режиссерская концепция американского постановщика Кристофера Олдена построена на особенностях образа жизни композитора и его сексуальности. Как известно, у Бриттена часто возникала очень крепкая дружба с мальчиками, а на склоне лет он признался в том, что в детстве подвергся сексуальному насилию со стороны своего учителя. Выходит, спектакль пропагандирует педофилию, гомосексуализм и наркоманию?

Надо заметить, что режиссерское стремление покопаться в грязном белье создателя произведения искусства, а не в глубинах самого сочинения, чрезвычайно редко приводит к достойному результату и уже порядком набило оскомину. Правда, для сегодняшней Европы (московский спектакль - копродукция с Английской национальной оперой) вопрос посягательства наставников, в первую очередь католических школ, на учеников крайне актуален. Ряд громких разоблачений уже сотряс Италию, Германию и Англию. Даже легендарный Джеймс Бонд - Роджер Мур рассказывал, что не избежал подобного трагического опыта в детстве и долгие годы страдал от психической травмы.

Но у нас разговор на значимую тему превратился в дурную пародию. С видом бурной деятельности оживились и чиновники, и представители РПЦ. В результате даже организовали экспертный совет, призванный постановить - пропагандирует или нет человеческие пороки данный спектакль. Эксперты (среди них известные режиссеры Дмитрий Бертман и Георгий Исаакян) быстренько, уже в антракте, прямо в микрофоны прессы вынесли вердикт: зрелище не вступает в конфликт с Уголовным кодексом. А еще вспомнили о том, что марихуану уже «курили» на сцене «Стасика» в опере Гершвина «Порги и Бесс», и бриттеновский «Сон», несмотря на неоднозначную репутацию композитора, ставили в Большом театре. Причем все это - в «застойные» советские времена. А детский хор как был, так и остался обязательным элементом оперного театра, он задействован в таких совсем не детских спектаклях, как «Богема», «Кармен» или «Пиковая дама», и о печальных нравственных последствиях этого ничего не известно.

Но самое смешное, что вся эта неуклюжая ломка этических копий не имеет отношения к премьере. То есть дети в спектакле заняты, в количестве не меньше 40 человек. Однако они ни при чем порицаемом не присутствуют. Да и взрослым, откровенно сказать, смотреть особо не на что. Скучный, серый (художник - Чарльз Эдвардс) школьный двор, напоминающий тюремный, - вот и вся фантазия. Эльфы превратились в младших школьников. Тезей впадает в бредовый сон, где веселый дух Пак выглядит ловким наркодилером, царь природы Оберон - учителем-извращенцем, царица эльфов Титания - вредной училкой. Ей-богу, для «переосмысления» Шекспира с Бриттеном это все как-то мелковато.

Живость, юмор и скабрезность (но в дозах не больших, чем в открытом доступе по ТВ предлагает, например, Comedy Clab) обнаруживаются в финальном акте - интермедии «О Пираме и Физбе». Зал хохочет. Но новыми смыслами опера от этого не прирастает.

А вот музыкальный уровень исполнения жутковато-мрачной, но мощной партитуры и солистами, и оркестром под управлением английского дирижера Уильяма Лейси очень достойный, но это мало кого из присутствующих интересовало. Все были озабочены поднятой волной вокруг спектакля, который в целом производит среднестатистическое, провинциально-европейское впечатление. Имело ли смысл импортировать подобный товар - тоже вопрос.

Любопытно, что получится у Большого театра с другой оперой Бриттена - «Билли Бад», где также можно многое найти о темных сторонах человеческой жизни, - когда в 2016 году в Москву для постановки пожалует уже не Кристофер Олден, а его брат-близнец и более знаменитый режиссер Дэвид Олден.