Девяностые годы можно назвать периодом, когда индивидуальность стала цениться куда выше, чем соблюдение модных тенденций.
В глянцевых журналах появлялись советы по созданию собственного стиля, а профессия имиджмейкера становилась все более популярной. Повсеместно стал востребован минималистский, комфортный стиль: джинсы, футболка и обувь на плоской подошве. Основу гардероба часто составляла недорогая одежда, разнообразить которую помогали детали и аксессуары.
Противоречивые стили 1990-х
В попытках изобрести что-то новое в области моды и не желая обращаться к идеям прошлого, дизайнеры решились на кардинальный шаг: отказаться от моды в ее привычном и приличном понимании, возведя в культ нарочито неряшливую, будто вынутую их корзины для белья одежду. Небрежный стиль получил название «гранж», а его основоположниками и проводниками в мире моды стали Марк Джейкобс и Анна Сью. В этом же стиле создавали модели Кристиан Лакруа и Карл Лагерфельд. Дизайнеры обыгрывали одежду американской молодежи, выпуская моделей на подиум в огромных растянутых свитерах, нарочно «состаренных» фланелевых рубашках, потертых фраках, помятых брюках и накидках. Чтобы образ смотрелся благородно, Марк Джейкобс, в то время создававший одежду для Perry Ellis, использовал дорогие материалы и отделку, однако эпатажные образы не вызывали восторга у критиков. По мнению многих модных экспертов, молодежь, предпочитавшая гранж, таким образом скрывала свою беспомощность и нежелание принимать вызовы будущего. Редактор американского Vogue Андре Леон Телли даже писал, что именно гранж предвещает скорую смерть высокой моды. Неряшливость, непривлекательность и тот факт, что подобная одежда смотрелась нелепо на женщинах старше двадцати пяти, не позволили гранжу получить широкое распространение, но появление этого стиля еще раз доказало, что настроения молодежи могут влиять на творчество дизайнеров.
Еще один стиль 1990-х, который стал полной противоположностью гранжу, - пуризм. Основные его правила - сдержанность, безупречность, изысканная простота. Дизайнеры, создававшие подобные модели, избегали чрезмерного количества украшений и оригинальных фасонов, но были далеки и от минимализма. Пуризм основан на архитектурных и геометрических формах, а модели отличались безукоризненным кроем. Из всей палитры цветов дизайнеры выбирали триколор серый - белый - бежевый. Джорджио Армани, Кельвина Кляйна и Жиля Сандера называли пропагандистами простоты и чистоты в моде. Их одежда была одновременны функциональной и элегантной, а самыми популярными предметами гардероба стали кардиган, рубашка-блузка, платье поло.
«Бунтарская» мода, появившаяся на улицах в 1950-1960-х годах, была актуальна и в конце века. Если в предыдущие десятилетия самыми массовыми движениями, влиявшими, в том числе, на моду, были хиппи и панки, то в 1990-х невероятно распространенным стал хип-хоп стиль. Зародился он в бедных районах, а его последователи вели образ жизни, суливший постоянную опасность и неприятности с законом. Молодежь, одевавшаяся в стиле хип-хоп, носила толстовки, футболки и широкие штаны на несколько размеров больше. В основе такой моды лежала функциональность: в необеспеченных семьях родители покупали детям одежду «на вырост», не особо заботясь о фасонах и красоте. Однако стиль, символизировавший низкий социальный статус, быстро завоевал улицы больших городов, а позже и подиумы. Футболки размера XXL и штаны с максимально низкой посадкой можно было увидеть и в бедных кварталах, и на модных показах. Небрежный, иногда агрессивный молодежный стиль перестал восприниматься как вызов общественной морали, и стал неотъемлемой частью модных коллекций.
В 1990-е огромное значение для модников стали играть дизайнерские лейблы. Одежда и аксессуары дорогих марок и раньше считались символами успешности и обеспеченности, но в последнее десятилетие века не осталось, казалось, ни одной вещи, на которой не был бы крупно указан бренд. Коко Шанель и Жорж Виттон, создавая логотипы для своих моделей, и подумать не могли, что спустя несколько десятилетий эти «значки» станут культом. Если молодежь предпочитала широкие штаны, то для многих взрослых людей определяющим при выборе одежды являлся бренд и наличие логотипа на вещи. Личные предпочтения отошли на второй план, уступив место желанию казаться исключительным и производить впечатление. Наблюдая за тенденцией, дизайнеры решили показать покупателям, что лейблы совместимы с иронией, создавая китчевые модели, высмеивающие страсть к логотипам и дороговизне. Одним из примеров такого юмора в 1999 году стало решение Марка Джейкобса, в то время уже работавшего креативным директором Louis Vuitton, поместить значок бренда на лиловую и красную лакированную кожу.
Путешествия во времени и симбиоз культур
Главная тенденция мира моды - постоянные обращения к прошлому - в 1990-е стала утрированной. Дизайнеры не просто черпали идеи, оглядываясь на несколько десятилетий назад, они создавали одежду, отсылавшую к XVII-XVIII векам. Сразу несколько именитых кутюрье десятилетия посвящали коллекции периоду правления короля Людовика XIII или временам Директории. Увлечение неоклассицизмом привело к популярности средневековых рубах на шнуровке, кружевных вставок, воротников с рюшами, женских камзолов. В начале 1990-х коллекции, вдохновленные нарядами XVIII века, создали Карл Лагерфельд и Джанни Версаче. Модели в том же стиле шили Кристиан Лакруа, Джанфранко Ферре, Анна Молинари. При создании одежды в стиле ретро дизайнеры часто использовали современные ткани и отделку, делая образ более гламурным. Такую моду женщины 1990-х едва ли могли применить в повседневной жизни, однако творчество модельеров отражало настроения в обществе: за счет возвращения в прошлое, по мнению экспертов, люди пытались укрыться от стремительного бега времени, несущего неизвестность. Сравнивая 1990-е с периодами мировых войн, когда женщины также обращались к ретро-мотивам, критики объясняли увлечение неоклассицизмом страхом перед будущим.
Путешествия во времени в 1990-х сочетались с другой популярной темой - путешествиями по Земному шару, знакомством с различным экзотическим культурами. В последнее десятилетие века этнические, африканские и азиатские мотивы были популярны как никогда ранее. В коллекциях дизайнеры часто пытались совместить культуры абсолютно разных, иногда даже конфликтующих народов. Так, в 1997 году Жан-Поль Готье представил линию, на которую его вдохновили эмигранты из Африки, которые, переехав в Нью-Йорк или Париж, пытались сохранить в одежде яркие краски родины. В своей коллекции Готье размышлял на тему противостояния Франции и ее африканских колоний. Его примеру последовал и Джон Гальяно, привнесший этномотивы в модели Дома Dior. Повальное увлечение дизайнеров африканской темой получило название «черный шик», который позже превратился в «богемный шик» - стиль, где смешивались самые разные культуры. Этномодели в 1990-е были продуманы до мелочей, а их создатели имели вполне конкретную цель - положить начало «глобальной моде». В середине десятилетия этот термин стал использоваться для обозначения коллекций, сочетающих этнический и коммерческий стили.
Как бы ни старались модельеры обращаться к прошлым десятилетиям и векам, новое время диктовало новые правила, в стороне от которых не осталась и мода. К тому же технологии открыли дизайнерам огромные, недоступные ранее возможности. Кутюрье начали шить нервущиеся платья и наряды, светящиеся в темноте. Эластичные ткани отражали свет, их можно было обсыпать блестками и наклеивать на них пластик или металл. На волне возросшей популярности стиля хай-тек Донна Каран создавала платья из нервущейся бумаги, а Миучча Прада - рубашки из латекса. В ход пошли и более практичные, «носибельные» материалы. В девяностых Карл Лагерфельд впервые использовал стриженную норку и соболя, причем материалы стали настолько тонкими, что их можно было использовать вместо любой ткани - это существенно расширило возможности работы с мехом. Вообще последнее десятилетие ХХ века стало временем, когда модельеры могли не сдерживать полета фантазии: их безумные идеи уже ничто не ограничивало.
Театральность Гальяно и сдержанность Ланга
Одним из самых ярких и неоднозначных модельеров 1990-х стал Джон Гальяно. Английского дизайнера пригласил в Париж Дом Givenchy - Гальяно был призван открыть «второе дыхание» французской моде. Подход модельера к одежде и самому действу, в которое он превращал каждый свой показ, действительно казался чем-то исключительным. Работая над созданием двенадцати коллекций в год, Гальяно разрабатывал театрализованные наряды, мало применимые к повседневной жизни, но неизменно производившие впечатление на зрителей. Фирменный стиль Гальяно отражали даже названия его коллекций - чего стоят «Наполеон и Жозефина» или «Побег юной принцессы Лукреции из большевистской России». С большим вниманием дизайнер относился и к деталям: его показы вовлекали в происходящее гостей, а каждая манекенщица выходила на подиум лишь однажды, в специально для нее созданном платье. Джону Гальяно было интересно создавать разные типажи: принцессы, подружки рок-звезды, продажной женщины. Подиум во время его показов превращался в театральную сцену, на которой воссоздавался то заколдованный лес, то марокканская чайхана. Однако главным секретом успеха Гальяно было то, что за эффектным шоу скрывалось истинное мастерство модельера, черпавшего вдохновение в истории, кино и музыке. Джону Гальяно каждый раз удавалось мастерски смешивать различные жанры, а одним из главных его достижений считается возрождение косого кроя, изобретенного еще Мадлен Вионне.
Один из знаковых модельеров десятилетия Хельмут Ланг придерживался своего собственного стиля, и ни одна из популярных в 1990-е тенденций не повлияла на его творчество. В то время как на подиумах появлялись модели в корсетах или широких штанах, Ланг представлял одинаково элегантные и минималистские жакеты, юбки, платья. «Я не верю, что мода эволюционирует сама по себе. За ней следуют более радикальные социальные изменения», - говорил Ланг. Многие и правда считали Ланга провидцем, опередившим свое время. Незадолго до начала войны в Косово дизайнер показал публике черные и серебристые потертые парки, похожие на военную форму. В своих коллекциях он также умело сочетал любовь к простоте и тягу к роскоши, глобализацию и слияние европейской и американской культур. Несмотря на присущий ему минимализм, многие считали Ланга авангардистом благодаря моделям, основанным на деталях национального австрийского костюма. В 1998 году Хельмут Ланг получил премию Pitti Immagine в знак признания его лучшим дизайнером десятилетия.
1990-е вобрали в себя ностальгию по прошлому и взгляд в будущий век: на подиумах одинаково часто появлялись модели, одетые в стиле хай-тек, и манекенщицы в платьях эпохи неоклассицизма. Мода окончательно перестала быть диктатурой, и в конце века главной ценностью стало наличие собственного стиля.
Белла Адцеева.
Новости глазами женщины
