Новости › Экономика › Китай не виноват в глобальных дисбалансах

10 мая 2012 г. (07:25)

Китай резко сократил текущий профицит платежного баланса, но для США это не столь принципиально. Американскому дефициту приходится противостоять суммарному профициту стран-экспортеров нефти, высказывает свое мнение обозреватель The Economist

Китай, без упоминания которого не обходится ни один разговор о глобальных экономических диспропорциях, за последние годы резко сократил текущий профицит платежного баланса. Это хорошо. Плохая новость в том, что Китай на самом деле никогда и не являлся главным виновником дисбалансов на международном уровне. А против американского дефицита, на другой чаше весов, выступает, прежде всего, суммарный профицит стран-экспортеров нефти, которые получают большой приток средств в результате подорожания углеводородов. Такое мнение высказывает в своей статье обозреватель The Economist.

В этом году, по оценкам МВФ, суммарный профицит нефтяных экономик, составляет 740 млрд долларов, из них 60% приходится на Ближний Восток. На этом фоне Китай с его 180 млрд долларов - лишь небольшое дополнение. С 2000 года накопленные суммы профицита нефтеэкспортеров составляют более 4 трлн долларов - это вдвое больше сальдо Китая.

Одной из причин, почему о такой огромной сумме говорили намного меньше, чем о профиците КНР, заключается в том, что лишь малая часть этих средств оседала в официальных государственных резервах. Большая же их доля находится в непрозрачных государственных инвестфондах. Покупка американских гособлигаций ближневосточными институтами часто ведется через посредников в Лондоне, не раскрывающих своих реальных владельцев. Значительная часть денег направляется в акции, хедж-фонды, сектор прямых инвестиций и недвижимость, где структуру собственности также отследить труднее.

Финансовые излишки нефтеэкспортеров оказываются более долгосрочными, чем после прежних нефтяных шоков. Отчасти это объясняется ограниченным предложением и, соответственно, высокими ценами на нефть, а также тем, что экспортеры меньше тратят свои доходы на импорт, чем в прежние периоды бума.

Последствия роста цен на нефть для мировой экономики зависят от того, как страны распоряжаются нефтедолларами - тратят их или аккумулируют. Если их повторно включают в экономический цикл, приобретая больше (товаров и услуг) у стран-импортеров нефти, это поддерживает глобальный спрос. Но если доходы накапливают, они на постоянной основе переходят от потребителей нефти к производителям, что снижает глобальный спрос.

После нефтяных шоков 1970-х около 70% экспортных сверхдоходов было использовано на импорт товаров и услуг. В то же время за последние три года (2010-2012), как показывает статистика МВФ, из полученной выручки потрачено может быть менее 50%, комментирует The Economist.

Мало того, вторичный оборот нефтедолларов тоже неравномерен. Нефтеэкспортеры гораздо больше закупают в Европе и Азии, чем в Америке, поэтому это смещение в экспортно-импортной схеме еще больше снижает в относительном выражении спрос на американскую продукцию.

По данным исследования Международного энергетического агентства (МЭА), с каждого доллара, потраченного в прошлом году США на импорт нефти из стран ОПЕК, лишь 34 цента вернулось в виде экспортной выручки. В то же время ЕС получил обратно более 80 центов с доллара. На каждый доллар, выплаченный странам ОПЕК Китаем, КНР на экспорте вернула 64 цента.

Нефтедобывающие страны не хотят повторять ошибку прошлых лет, когда они наращивали расходы вслед за ценами на нефть - чтобы, в конце концов, оказаться с большими дефицитами после падения цен. Саудовская Аравия, например, в 1980 году имела текущий профицит платежного баланса в 26% ВВП, а в 1983 году - уже дефицит в размере 13% ВВП. Разумеется, экспортерам выгодно положительное сальдо как некая страховка на период падения цен или снижения добычи. Если оно составляет 5-7% ВВП, как у России, Нигерии и Венесуэлы, это представляется разумным, но «предусмотрительность» некоторых стран кажется чрезмерной.

В этом году текущий профицит Саудовской Аравии может достичь 28% ВВП. В Кувейте эта цифра уже 46%, мало того, здесь за последнее десятилетие суммарный профицит, даже не учитывая прироста капитала, достиг 200% ВВП, отмечает The Economist.

Обычно большой внешний профицит со временем размывается ростом внутренних расходов и повышением обменного курса. Но валюты стран Персидского залива зафиксированы или тесно связаны с долларом. За последние десять лет их реальный взвешенный обменный курс не изменился или даже снизился, несмотря на серьезное увеличение экспортно-импортного сальдо. Режим плавающего обменного курса может обернуться сильными колебаниями валюты, кроме того, он не способствует диверсификации экономики (так как другие сектора с укреплением валюты становятся неконкурентоспособными). Но чуть более гибкая система могла бы помочь выравниванию глобальных балансов.

Некоторые экономисты говорят, что валюты экспортеров нефти должны быть привязаны к корзине, включающей цены на нефть и другие валюты. Более гибкий обменный курс, который бы рос или снижался вместе с ценой на нефть, мог бы влиять на повышение или снижение покупательной способности потребителей, а соответственно и на объем импорта, а также сглаживал бы динамику государственных нефтяных доходов в местной валюте. Но это не панацея.

В докладе МВФ от 2009 года был сделан вывод о том, что повышение обменного курса не будет иметь большого влияния на внешнеэкономические балансы экспортеров нефти. Авторы приводили такой аргумент: чтобы сократить внешний профицит всего на 2,5% ВВП, потребовалось бы укрепление валюты на 100%. Во-первых, ревальвация не оказывает влияние на нефтяную выручку, получаемую в долларах. Да и потенциальный объем замещения импортом внутреннего производства невелик, так как производственные сектора в таких экономиках, как правило, очень небольшие. Сильное укрепление валюты также приведет к снижению в пересчете на местную валюту стоимости внешних активов некоторых из этих стран.

Самый эффективный инструмент снижения текущих профицитов у нефтеэкспортеров - госрасходы и в особенности инвестиции ввиду их высокой импортоемкости. Увеличение госрасходов также способствовало бы диверсификации экономики с уменьшением веса нефтедобычи. Это поддерживало бы экономическое развитие на перспективу и создавало бы в частном секторе дополнительные рабочие места для молодого растущего населения.

Для поддержания социальной стабильности многим правительствам потребовалось бы больше тратить на образование, здравоохранение, жилищное строительство и соцпособия. Некоторые нефтедобывающие страны, такие как Россия и Нигерия, имеют более или менее сбалансированные бюджеты, в то же время государства Персидского залива получают огромные финансовые излишки. С 2005 года Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ увеличили госрасходы на 7-8% ВВП. И несмотря на это, в текущем году эти три страны, как ожидается, покажут в среднем бюджетный профицит свыше 15%, то есть еще остается огромное пространство для расточительности, комментирует The Economist.