Александр Келунзига отстаивает интересы родовой кочевой общины «Удэгэ»
Владивосток, 5 мая, PrimaMedia.
Этого ветерана в селе Санчихеза (Островное) Красноармейского района Приморского края знают от мала до велика. 88-летний Александр Догдович Келунзига отчаянно сражался с немецкими захватчиками, ходил в рукопашную против японцев-смертников. Теперь, по его словам, «воюет с местными властями», сообщает сайт Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Потомственный удэгеец, Александр Келунзига создал в 1999 году создал родовую кочевую общину «Удэгэ».
«Раньше мы жили хорошо, получали лицензии на охоту, добывали зверя, - рассказывает ветеран. - С июня 2007 года все изменилось.
Сейчас я опять воюю, но уже с местными властями.
Приморские власти, несмотря на то, что удэгейцы были против, на территориях традиционного природопользования, на наших охотничьих угодьях построили национальный парк, да и назвали еще "Удэгейская легенда". Моя община "Удэгэ" больше двух лет лишена охотничьих угодий, а чиновники перестали выдавать лицензии на охоту. Мы подали в суд. Ждем результатов».
Как и во многих житейских хлопотах, в этом деле старый солдат полагается исключительно на себя, поэтому многие скептики считают, что в противостоянии с властью он потерпел поражение уже до начала боевых действий (какая власть откажется от своих замыслов ради сохранения традиционого уклада немногочисленной общины?). Однако такие, как Келунзига, все равно не сдадутся. Лишь однажды Александ Догдович, тогда еще Сашка, не стал биться до конца... Об интереснейших эпизодах своей довоенной и фронтовой жизни ветеран рассказал здесь.
О самом Келунзиге, который живет один в построенном 30 лет назад доме без удобств, хлопочет Ассоциация коренных малочисленных народов Севера Приморского края. Она обращалась с письмами в адрес губернатора и президента страны: мол, а как же Указ о предоставлении каждому ветерану ВОВ отдельной квартиры. Ответа так и не дождались. Единственное, администрация поселка направила комиссию, в заключении которой было отмечено, что дом у ветерана крепкий и жить в нем еще можно.
