Новости › Спорт › О магии пятёрки в судьбе и карьере Александра Рагулина

9 апреля 2012 г. (11:11)

Рождённый пятого числа пятого месяца великий защитник свою славу завоёвывал под пятым номером.

Пятёрка преследовала Сан Палыча со дня его рождения. Собственно, она и была днём его рождения: 5 мая (05.05) 1941 года, за полтора месяца до начала Великой Отечественной войны, он и два его брата, Анатолий и Михаил, увидели свет. Впоследствии под пятым номером он выиграл три олимпийских золота, десять главных наград чемпионата мира, девять золотых медалей первенства СССР. «Пятёрка» Рагулина была выведена из обращения в ЦСКА и стала символом непререкаемой мужественности и необычайного таланта.

Судьба великого спортсмена складывалась непросто. Тройняшки стали неожиданностью для известных архитекторов Павла Николаевича и Софьи Викторовны Рагулиных, однако ещё большей неожиданностью было их физическое развитие. С детства мальчики были худенькими, и мать очень переживала за их здоровье. Встретив в эвакуации знаменитого Леонида Утёсова, Софья Рагулина узнала артиста и подошла к нему поздороваться. Разговорившись, женщина показала ему своих детей и посетовала на их худобу. «Не волнуйтесь, здоровяками будут», - отвечал ей Утёсов и словно в воду глядел. Впоследствии стало очевидно, что братья Рагулины будут настоящими богатырями, теми, на ком держится земля русская.

Братья пошли похожими путями, но к разным целям. Анатолий Павлович был инструктором по спорту, мастером спорта международного класса, заслуженным тренером СССР. Долгое время вёл занятия в отряде космонавтов. Михаил Павлович увлёкся флорболом, стал мастером в этом виде спорта. А вот Александр Павлович предпочёл карьеру «ледяного бойца». И не прогадал.

Всем троим братьям, учившимся в 51-й московской школе, прочили большое будущее в музыке. Хоккей для них долгое время был лишь хобби, они играли за школьную команду, а главные события их жизни в то время происходили на сцене. Саша учился играть на контрабасе, Толя - на фортепиано, а Миша - на виолончели. Мало того, все трое прекрасно рисовали, и учителя отмечали у всех определённые способности к живописи. Вот уж когда полностью подтверждается пословица о том, что талантливый человек талантлив во всём. И кто знает, возможно, мир бы ещё услышал о великом контрабасисте Александре Рагулине, если бы не Николай Семёнович Эпштейн, который окончательно увёл великолепную тройку в хоккейное пространство. Интересно, что и тут ребята оказались в одной плоскости, но на разных позициях: старший Анатолий стал вратарём, Александр - защитником, а Михаил - форвардом.

Братья попали в воскресенский «Химик», славившийся своим техничным и пластичным хоккеем. Силовой игре Рагулиным обучаться было не нужно - могучие габариты позволяли им легко щёлкать любых соперников как жареные семечки, а вот блестящее владение техникой и «умная» игра стали визитной карточкой Александра. К тому же Рагулина-среднего отличали мягкость и точность передач, а также бросок невероятной мощности. Именно его в 1962 году пригласили в ЦСКА и сборную Советского Союза, что предопределило его судьбу до конца жизни.

На чемпионатах мира и Олимпийских играх соперники сразу обратили своё внимание на габаритного защитника, выигрывавшего каждое столкновение. Он удивлял не только своим телосложением, но и блестящей организацией игры. Сан Палыч, как его (несмотря на юный возраст) звали партнёры по сборной, буквально по крупинкам выстраивал действия всей команды. Он был, как бы это сейчас назвали, диспетчером с блестящем видением площадки и точнейшим пасом. А невозмутимость Рагулина стала притчей во языцех. Если другие легендарные защитники - Эдуард Иванов или Николай Сологубов - заводили товарищей своей харизматичностью и азартом, то Рагулин вселял в них уверенность и спокойствие. Столь тонкого чувства голевой атаки в то время, пожалуй, не было ни у одного защитника. Сказывалась, видимо, музыкальная школа, где пословица о терпении и труде наиболее актуальна.

В отличие от многих современных «тяжеловесов», тафгайских замашек у Александра Павловича не было и в помине. Он был мирным, доброжелательным, никому не грубил ни в жизни, ни на ледовой арене. А вот если кто-то по неопытности или глупости пытался грубить ему или завязать драку, он просто зажимал обидчика в углу площадки, да так, что у того трещала не только экипировка, но и рёбра.

Стоит отметить также и полезность Рагулина в атаке. На первенстве мира 1966 года советский защитник набрал шесть (4+2) очков, опередив по очкам, к примеру, легендарного форварда Анатолия Фирсова, а по голам - даже самого Бориса Майорова. Не удивительно, что именно Александр Павлович получил приз «Лучшему защитнику турнира».

Среди всех наград одного из самых титулованных людей в истории хоккея отдельной строкой нужно выделить его последнюю Олимпиаду - Саппоро-72. Именно на этих Играх Рагулин (вместе с Виталием Давыдовым, Виктором Кузькиным и Анатолием Фирсовым) получил своё третье олимпийское золото. Впоследствии этот рекорд не удалось побить никому, хотя в список трёхкратных чемпионов добавились Владислав Третьяк и Андрей Хомутов. А вот по числу титулов на чемпионатах мира Александр Павлович и Владислав Александрович держат двойное лидерство - у них таких трофеев по 10.

«В Саппоро мы ехали только за золотом, и мне кажется, что если бы даже и играли канадцы, то мы бы всё равно стали первыми. Очень уж сильная и сбалансированная у нас была команда. Мы готовы были обыграть абсолютно всех. В этом же 1972 году мы доказали, что в хоккей умеют играть не только в Канаде, но и в СССР, причём ничуть не хуже», - говорил он о той Олимпиаде и легендарной суперсерии СССР - Канада, в которой также принимал участие.

Авторитет Рагулина в сборной и клубе был непререкаем. К ещё молодому и зелёному Саше за разрешением внутренних конфликтов обращались куда более опытные игроки ЦСКА и национальной команды. Если с вопросом по какой-либо причине нельзя было подойти к тренеру, хоккеисты шли к умному, образованному, тонко чувствовавшему любую ситуацию Палычу, который стал для них со временем некой «последней инстанцией». Его жизненный опыт, правильный взгляд на проблемы и врождённая доброта сохраняли в команде ту семейную обстановку, которую через много лет возродили нынешние наставники сборной - Быков и Захаркин.

В отличие от недооценённого в мире голкипера Виктора Коноваленко, ИИХФ не раз признавала Рагулина лучшим защитником планеты, отмечая его видение игры и необыкновенное хладнокровие. Он был известен далеко за пределами стран соцлагеря. На игры с участием Большого Рага (как его называли в Северной Америке) собирались тысячи зрителей, и даже после завершения карьеры Сан Палыч путешествовал вместе с командой ветеранов по многим, иногда совсем не хоккейным странам. К примеру, в ЮАР (да-да, вы не ослышались!) его встречали с любовью и радостью. Даже в этой африканской державе многие слышали о великом советском хоккеисте.

Оставив лёд, Рагулин стал тренером в детско-юношеской школе ЦСКА, некоторое время работал в новосибирском СКА и принимал самое активное участие в жизни Всероссийского клуба юных хоккеистов «Золотая шайба». В последние годы он участвовал в работе с ветеранами отечественного хоккея: был президентом региональной спортивной общественной организации «Ветераны хоккея», работал в составе совета при президенте РФ по физической культуре и спорту.

Великий хоккеист скончался в ночь на 18 ноября 2004 года в госпитале имени Бурденко и был похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище. Много лет в городе Судогда Владимирской области проводится ежегодный турнир имени Александра Рагулина, а с 2004 года - памяти прославленного хоккеиста.

«Хоккей - это спектакль... Любители хоккея приходят во дворец спорта потому, что их интересует представление на льду. Согласитесь, что настоящего болельщика волнует не только количество голов, но и то, как они были забиты, как проходила игра, как играли команды. Я в хоккее искал радость», - сказал как-то Александр Павлович. Надеемся, он нашёл, что искал. А уж советские болельщики точно находили радость в нём и его игре...