Строители во время реставрации особняка Нарышкиных в Петербурге наткнулись на тайную комнату, где лежали около 40 мешков с фамильным серебром.
Сейчас археологи и историки определяют историческую и культурную ценность найденного. Но вместе с тем пока остается открытым вопрос, кто может претендовать на вознаграждение и на сами сокровища. Эти вопросы обсудим с экспертом: на прямой связи со студией Радио «Вести ФМ» руководитель кладоискательской конторы Владимир Порываев.
«Вести ФМ»: Владимир, расскажите, кому, по закону, должно принадлежать найденное?
Порываев: 50 процентов тому, кто нашел, 50 процентов тому, чья земля, все строение. Есть некоторое «но» - если между ними не было иной договоренности.
«Вести ФМ»: А государство в этом случае может претендовать на подобный клад?
Порываев: Может! И будет обязательно, мы это уже проходили неоднократно.
«Вести ФМ»: Расскажите, как обычно развиваются события?
Порываев: События развиваются так: если находятся какие-либо культурные или художественные ценности, а «государевы люди» обязательно признают то, что какая-то часть или все это, несет культурно-художественную ценность, тогда по закону государство забирает себе все. От рыночной стоимости 50 процентов остается тому, кто нашел, тому, чье здание и чья земля.
«Вести ФМ»: И они делят эти 50 процентов друг с другом?
Порываев: То есть каждому - по 25 процентов.
«Вести ФМ»: А могут ли наследники Нарышкина, если таковые объявятся, претендовать на какую-то часть клада?
Порываев: Никоим образом!
«Вести ФМ»: Почему?
Порываев: Во-первых, и прецедентов таких не было особо, а те, которые и были, печально закончились. Я был участником таких разбирательств.
«Вести ФМ»: А почему «печально»? Что вы имеете в виду?
Порываев: Потому что никто ничего не получил.
«Вести ФМ»: Но это не так печально, грустно, но, слава богу, без трагедий.
Скажите, а прораб, который обнаружил комнату... Известно о нем мало, но, если допустить, что он вообще не гражданин России, ему что-то полагается в этом случае?
Порываев: Нет, они, скорее всего, получат премиальные. А потом я не встречал таких прорабов, которые чего-то не «увели». Уже поползли слухи об этом кладе, что максимально полные были сервизы, но как-то допускается, что не до конца. Прорабы сами себя вознаграждают очень быстро.
«Вести ФМ»: Нет, это понятно, а если по закону?
Порываев: По закону они, скорее всего, получат премиальные от фирмы, на которую они работают.
«Вести ФМ»: А права на этот клад, на эти 25 или 50 процентов, сможет заявить именно юридическая фирма, которая проводила строительные работы?
Порываев: Да.
«Вести ФМ»: А не вызовет ли, на ваш взгляд, эта находка какую-то «золотую лихорадку» у кладоискателей, которые сейчас начнут рыскать по особнякам и ломать там стены?
Порываев: Вы знаете, «золотая лихорадка» началась в России уже давно, с конца 90-х - начала 2000-х. И как снежный ком с каждым годом нарастает и нарастает. Меня очень часто приглашают коммерческие фирмы, которые получают под реконструкцию какие-то особняки в Москве, чтобы я проверил их до того, как они начинают работать, как они запускают туда таджиков, молдаван и других гастарбайтеров. И, попадая первым в такие особняки, я уже вижу, что до меня кто-то там «поработал».
