Новости › Культура › Анджелина Джоли: "Я вообще на себя смотреть не могу. Никогда не пересматриваю фильмов со своим участием"

23 марта 2012 г. (01:27)

Актриса о том, зачем она сняла картину о войне в Боснии и почему в Голливуде царит мода на эскапизм

На экраны выходит фильм «В краю крови и меда», первая режиссерская работа Анджелины Джоли. Картина снималась в Боснии с боснийскими актерами, ее сюжет - трагическая любовь сербского офицера к боснийской художнице, судьбы народов, разделенных гражданской войной.

Отказавшись от большого бюджета и помощи голливудских студий, Джоли пригласила на главные роли людей, которые прошли через события, описанные в фильме. Нехватка драматургического опыта и мелодраматическая игра артистов компенсируются публицистическим посылом: эта картина скорее продолжает гуманитарную миссию правозащитницы Джоли, нежели ту линию, в которую вписывались до сих пор ее актерские работы. Перед российской премьерой ленты Анджелина Джоли ответила на вопросы «Пятницы».

- Удивительно, что гламурная дива берет в качестве материала для режиссерского дебюта гражданские войны в бывшей Югославии. Как вышло, что вы начали с такой специфической темы?

- Я никогда не мечтала о карьере режиссера, не собиралась снимать кино, не писала сценариев. Но когда с различными гуманитарными и благотворительными миссиями я ездила в страны бывшей Югославии, меня не оставляла мысль: «Почему никто не обращает внимания на то, что здесь творится?» Эти вопросы возвращались с каждым беженцем, которому я помогала покинуть лагерь и вернуться в то место, где он жил до войны. Мы и представить себе не можем, через что они прошли. Но попробовать-то можно. И это стало отправной точкой для фильма: намерение понять, как чувствовали себя люди, убивавшие своих добрых соседей по причинам, которые не вполне были ясны даже им самим. Война будит в людях и худшее, и лучшее. Она проверяет каждого.

- Почему вы решили рассказать о войне в форме истории любви?

- Смешно, что мою картину называют историей любви. Для меня это история неслучившейся, несложившейся любви! 80 процентов браков до войны в Боснии были смешанными, и лучшим символом войны была история мужчины и женщины, которые оказались по разные стороны баррикад. Мне было важно определить исходную позицию, с которой начались отношения, и логически провести их через все страдания и ужасы к финалу. Но ведь в фильме есть не только это, но и история взаимоотношений родителей и детей, двух сестер, близких друзей... Меня интересовала не только влюбленная пара, но и общество вокруг них.

- Как вы полагаете, у этой истории мог бы быть счастливый финал?

- А бывает у войны счастливый финал? Вот ответ на ваш вопрос. Столько боли, смертей, неразрешимых конфликтов, которые существуют до сих пор... Как можно привести это к хеппи-энду? Я хотела, чтобы зритель на сеансе моего фильма все время говорил про себя: «Пусть кто-нибудь это остановит. Скорее. Пожалуйста. Пока не зашло слишком далеко». Но никто не вмешается и не остановит. Так было на самом деле: когда пришли миротворцы с Запада, было слишком поздно. Нет, у фильма мог быть только трагический конец.

Мною двигало одно жгучее желание - понять, что заставляло моих ровесников убивать и ненавидеть друг друга? Мне многое объясняли, но в голове никак не укладывалось, почему это безумие длилось так долго, почему пролилось столько крови. Я чувствовала личную ответственность за это.

- Но каким образом вы могли бы отвечать за войну в Боснии?

- В те годы я была молодой дурочкой и как раз путешествовала по Европе. Все только и говорили о Балканах, а мне было неинтересно. Теперь я чувствую себя виноватой. Мои актеры - не только замечательные профессионалы, но и люди, пережившие боснийскую войну, пострадавшие, потерявшие близких. Реакция каждого из них на мой сценарий была для меня жизненно важной. Если бы они сказали, что я сфальшивила, я бы отказалась от этой затеи. Но они были на удивление дружелюбны.

- Наверное, в том числе и потому, что вы - Анджелина Джоли. Вам это в голову не приходило?

- Нет, им не сообщали, что автор сценария и режиссер фильма - я. Сначала они читали сценарий, потом их утверждали на роли, а уже после этого я выходила на сцену. А выйдя на нее, я оказалась среди единомышленников. Все они прошли через войну, на каждого она наложила свой отпечаток, и каждый был полон решимости отразить этот опыт в фильме. На этом этапе я окончательно поняла, что упускать возможность срежиссировать подобный фильм нельзя. И ринулась в него с головой.

- Вы снимали фильм сразу в двух версиях, на двух языках - боснийском и английском. Зачем?

- Я была уверена, что боснийский фильм должен быть снят на боснийском языке - по меньшей мере я, как зритель, хочу слышать в фильме язык той страны, где он снимался. К тому же этот язык так красив... С другой стороны, одна из причин, по которой я села в режиссерское кресло, - это желание рассказать людям о том, чего они не знают, вынудить их обратить внимание на неудобные темы. А достучаться до международной публики неанглоязычным фильмом крайне трудно. Я собрала актеров и спросила их: «Это безумная идея, но не взялись ли бы вы сыграть то же самое и по-английски тоже?» Они отнеслись с пониманием к моей аргументации. В США показывают обе версии, боснийскую с субтитрами и англоязычную.

- Как вам кажется, почему в Голливуде так редко обращаются к болезненным темам?

- Раньше это происходило чаще. Но не стоит демонизировать Голливуд: он дает людям то, что те сами хотели бы видеть на экране. Сегодня в моде эскапизм.

- Оставить родную страну и уехать за тридевять земель снимать кино - непростая задача для многодетной матери. Кто же за детьми присматривал?

- Как кто? Их папа! Брэд - прекрасный отец, лучше не бывает. Оденет, накормит, проверит, сделаны ли уроки, из школы заберет. Да нет, работа режиссера или актрисы - уж точно не самая тяжелая на земле, мне в жизни повезло. И с мужем в том числе.

- Брэд Питт не изъявлял желания спродюсировать ваш дебют?

- Мы даже не обсуждали такую возможность. Мы как-то с самого начала договорились, что эту историю я должна сделать самостоятельно. С другой стороны, Брэд всегда был рядом, во всем меня поддерживал, по крайней мере, психологически. А сейчас дал мне немало умных советов в отношении проката. Знаете, такую картину, как моя, не очень просто выпустить на экраны, но вместе мы справляемся.

- К тому же он снялся в вашем фильме, не так ли?

- Вы заметили?

- Это ведь он - первая жертва перестрелки?

- Точно! Его застрелили. Вообще-то это было очень удобно. Если кого-то должны застрелить, тебе надо отыскать того, кто умеет умирать в кадре. Не такая уж простая работа. А Брэду здесь нет равных. Особенно ему удается смерть от пули.

- А почему сами в фильме не сыграли?

- Да я вообще на себя смотреть не могу. Я не пересматриваю никаких фильмов с собственным участием. И поражаюсь актерам, которые смотрят свои фильмы. То есть на официальных премьерах время от времени приходится это терпеть, но чтобы я зашла в монтажную взглянуть на монитор? Ни за что на свете! Так приятно было оставаться за кадром, вы себе представить не можете.

- Вы неоднократно встречались с политиками по части тех или иных гуманитарных миссий. О чем вы с ними разговариваете?

- Это зависит от каждого конкретного случая. К политикам приходится подстраиваться. С канцлером Германии я говорила об условиях содержания в лагерях для беженцев и о гуманитарной помощи, особенно в Африке. С Бараком Обамой мы обсуждали ситуацию на Ближнем Востоке, говорили о Ливии. Иногда политики просто задают вопросы о том, что мне довелось видеть во время моих путешествий с разными миссиями.

- А вы сами не думали стать политиком?

- Уверена, из меня не получился бы хороший политик. Я слишком бескомпромиссна, прямолинейна и неосмотрительна. К тому же в моем теперешнем качестве я могу оказывать людям помощь более эффективно. Частная дипломатия могущественнее официальной.

- Режиссерскую карьеру вы собираетесь продолжать?

- Мне очень понравился этот опыт, он дал мне многое, но, если я больше не поставлю ни одного фильма, жалеть не буду. Возникнет сопоставимая с нынешней тема - продолжу, нет - обойдусь актерскими заработками.

Досье:

1975

4 июня родилась в семье актеров Джона Войта и Маршелин Бертран.

1993

Дебютирует в роли робота в фильме «Киборг-3: стеклянная тень».

2000

«Золотой глобус» и «Оскар» за роль второго плана в картине «Прерванная жизнь».

2003

По опросу американских мужчин признана самой желанной женщиной в США.

2005

Получает Гуманитарную премию ООН и гражданство Камбоджи, где в ее честь называют храм.