Новости › Общество › Рак атакует по всему фронту

13 марта 2012 г. (14:33)

Что может противопоставить онкологическим заболеваниям отечественная система здравоохранения?

Вот шокирующие цифры Росстата, которые пока еще не опубликованы в СМИ. Из всех умерших от рака наших граждан в 2010-м каждый четвертый покинул сей бренный мир в трудоспособном возрасте, в расцвете сил, когда еще, казалось бы, жить и жить. Всего же 290,1 тысячи россиян скончались за 12 месяцев от злокачественных новообразований, в том числе 75,3 тысячи - в активном возрасте. Такая же ситуация, по оценкам, и в 2011-м.

Здесь Россия разительно отличается от индустриальных стран: там рак является прежде всего болезнью пожилых. В США средний возраст граждан, которым поставлен такой диагноз, составляет 66 лет. А умирают американцы от этой болезни (если опять-таки взять средние цифры) в 73 года. Важно подчеркнуть, что в Штатах каждый второй печальный онкологический финал происходит в глубокой старости: около трети смертей - между 75 и 84 годами, еще 15% - в 85 лет и старше (данные взяты с сайта Surveillance, Epidemiology and End Results (SEER); Cancer Statistics Review).

Гибель от рака в трудоспособном (по российским меркам) возрасте составляет в Америке лишь 16%, в России - более 25. Отстаем, да еще как! Тем не менее главный онколог Минздрава недавно с гордостью рапортовал: «Смертность от онкологических заболеваний снизилась за девять месяцев на 1,6%». Достижение? Да это капля в море!

Как лечимся? Дешево и сердито

Ахиллесова пята нашей медицины - недоступность современных медикаментов для сотен тысяч больных раком и плохие условия лечения в стационарах. Сначала о лекарствах. С обеспечением высокоэффективными дорогими препаратами в России всегда было непросто, но нынче трудности, по мнению онкологов, с которыми я разговаривал, усилились многократно. Сокрушительный удар по онкологическим службам и больным нанесли депутаты Госдумы, принявшие печально известный закон № 94-ФЗ, работники Федеральной антимонопольной службы (ФАС), многие другие чиновники, причастные к этой сфере.

Казалось бы, когда принимали закон, последующие дополнения и разъяснения к нему, руководствовались благими целями: развивать здоровую конкуренцию, снижать цены: Но, как у нас часто бывает, хорошие идеи обернулись проблемами.

Закон № 94-ФЗ («О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд») обязывает все бюджетные медицинские учреждения закупать лекарства на открытых аукционах, проводимых в электронной форме. Разъясняя закон, чиновники особо подчеркивали принципиальный момент: на аукционах должны быть представлены не торговые названия препаратов, а название главного действующего вещества, заложенного в таблетки или раствор. Это вещество может входить в состав десятков, а то и сотен медикаментов, выпускаемых фирмами под разными названиями. Аргумент ФАС: «Во всем мире препараты, имеющие одинаковое международное непатентованное название (МНН), считаются взаимозаменяемыми». Из этого следует, что на торги надо выставлять именно МНН. И тогда не играют роли бренд, популярность, раскрученная по каким-то препаратам реклама, остается единственный критерий - цена.

Вроде логично, но есть закавыка. Не знаю, как во всем мире, а вот у нас: В России довольно просто организовать в каком-нибудь сибирском поселке выпуск дженериков - лекарств, которые, строго говоря, как бы воспроизводят оригинальные препараты и могут отличаться лишь составом вспомогательных веществ. Так по крайней мере должно быть. Но что действительно заложено в воспроизведенном лекарстве, сколько активного вещества, какие вспомогательные компоненты, врачи не знают. А зарегистрировать такой дженерик - не проблема, теперь у нас почему-то даже не требуется полного цикла клинических испытаний. Есть деньги - вопрос будет решен без лишних бумаг и в кратчайшие сроки.

Так появляются дешевые лекарства (не только в онкологии), которые вроде бы эквивалентны оригиналу, однако лечебный эффект у них существенно ниже, а то и вовсе нулевой. Возьмем прекрасно зарекомендовавший себя во всем мире немецкий препарат, он стоит 6500 рублей, и для сравнения - дженерик, изготовленный в России: 540 рублей. В 12 раз дешевле! Прямая выгода? Но поликлиники, больницы хотят приобрести именно немецкое лекарство. Думаю, причина понятна. Сделать это, однако, трудно: на торгах побеждает дешевый препарат.

В онкологии это стало большой проблемой. На аукционах качество медикаментов практически не учитывается - покупай что дешевле. Но невозможно давать сомнительные препараты раковому больному, риск колоссальный. А мнения докторов никто не спрашивает... Конечно, надо бороться с коррупцией, возможностью подкупа со стороны фармацевтических фирм, но нельзя выливать из ванны вместе с водой ребенка.

Возмущение создавшимся положением не так давно пуб-лично высказал главный онколог Москвы, один из авторитетнейших специалистов, главный врач 62-й онкологической больницы (одной из немногих, которую в интернете не ругают, а хвалят) профессор Анатолий Махсон. Ему, встроенному в систему, по неписаным правилам вроде бы не полагается критиковать принятые наверху решения. Но принципиальный и глубоко порядочный Анатолий Нахимович, для которого помощь больным является делом всей жизни, не может молчать. Он убежден: невозможно изготовить лекарство-эквивалент, которое будет так же эффективно, как оригинал, но в 10 раз дешевле.

Для настоящих врачей самое тяжелое - когда угасающий больной говорит, что от дешевого препарата ему становится только хуже, а заменить лекарство, способное продлить жизнь, онколог не в состоянии. Многим сегодня ясно: требуется изменить нелепую практику. И сделать это надо быстро - раковые больные ждать не могут.

Полоса препятствий усложняется

Вообще к больным гражданам у многих наших должностных лиц сострадания нет. Вот свежий пример. 24 января 2012 года руководитель департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников подписал приказ № 48, изменяющий порядок получения пациентами онкологических лекарств. До 24 января было так: больному выписывали лекарство в районной поликлинике, он спускался на первый этаж в аптечный киоск, получал там препарат, возвращался в онкологический кабинет, где ему делали укол. Удобно, без нервов и хлопот. Но кому-то это показалось слишком просто.

Теперь все по другому. Получив рецепт в своей поликлинике, тяжело больной человек или его родственник должен ехать в другой район Москвы, в онкодиспансер на Бауманской улице (сначала на троллейбусе, потом на метро, причем с пересадкой). Там, на Бауманской, выдадут по рецепту медикаменты. А уж завтра (за один день все не успеть) - снова в свою поликлинику. Новый порядок принят, понятно, «в целях улучшения обеспечения, усиления контроля» и "облегчения". Да уж, ничего не скажешь, облегчили.

Многим больным стали недоступны обезболивающие препараты, содержащие морфий. Во-первых, их просто не хватает. А во-вторых, создана такая сложно-изощренная система, которая максимально затрудняет выдачу безнадежным пациентам обезболивающих препаратов. Борьба с наркотиками жестоким эхом отозвалась в здравоохранении. Многие тысячи россиян, у которых нет энергичных родственников, достающих заветные медикаменты из-под земли, обречены умирать в муках.