Новости › Политика › Райво Аэг: КаПо не полицейское учреждение, мы обеспечиваем безопасность государства

6 марта 2012 г. (02:30)

Генеральный директор Полиции безопасности (КаПо) Райво Аэг рассказывает о государственном изменнике Алексее Дрессене, об Индреке Пыдере, а также о расследовании дела о коррупции и о Центристской партии.

Для начала сразу же следует отметить, что это интервью состоит из двух частей. Первая часть была сделана ровно за день до задержания Алексея Дрессена. Когда мы с вами в прошлый раз разговаривали, вы уже знали, что произойдет на следующий день?

Да, конечно, об этом знал небольшой круг людей.

Сейчас Дрессен, пару месяцев назад Индрек Пыдер. Случайность ли то, что два таких случая произошли подряд? Можно же развить разные теории о том, что Пыдер работает во внут­реннем контроле и, может, он делал свою работу (проверку) недостаточно хорошо, коль скоро Дрессен мог орудовать так долго.

То, что два этих инцидента совпали по времени, является случайностью. Случаи Дрессена и Пыдера - разные, как в смысле расследования, так и состава преступления. Да, в здании Дрессен и Пыдер могли соприкасаться как коллеги, но их ежедневная работа никак не была связана. Пыдер работал во внутреннем контроле, а внутренний контроль имеет много функций, которые, в свою очередь, распределены. В своей функции внутреннего контроля Пыдер не осуществлял контроля над Дрессеном.

А как насчет косвенной связи? Например, раньше говорили, что во времена Пихла было больше такого отношения, которое, говоря на жаргоне, можно выразить так: менты дураки, их мы сюда на работу ни за что не возьмем.

Кроме того, этот зародившийся в 1990-е менталитет, мол, мы все молодые, пьем много, на машинах ездим быстро, а ремни безопасности не пристегиваем. В последние годы в КаПо пришли новые люди из полиции - так сказать, свежая кровь, разбавившая стоячее болото. Может, из-за этого стали всплывать такие истории?

Конечно, люди, работавшие в то время, знают эту ситуацию лучше. Однако это факт, что и тогда сюда брали на работу людей из полиции, так что этот принцип неприменим стопроцентно. И, конечно, со временем ситуация изменилась, организация развивалась, проходила разные этапы. Но и в полиции таких проблем в 1990-е годы было предостаточно.

В последнее время Дрессен состоял в должности ведущего специалиста. Я точно не знаю, какова структура КаПо, но понимаю, что в подчинении у него было много других работников.

Нет, на последнем этапе карьеры у него подчиненных не было. Он был специалис­том и никем не руководил.

Предыдущим вопросом я попытался оценить масштаб нанесенного Дрессеном ущерба. Если протянуть параллель с полицией, то там у каждого следователя есть свои стукачи, и один следователь не знает стукачей другого следователя. Только начальник знает работу обоих следователей и их сотрудников. Поскольку у Дрессена не было подчиненных, то нанесенный им ущерб в каком-то смысле ограничен, у него не было доступа к работе коллег.

Я хочу сразу внести одну поправку. «Стукач» - это уничижительное слово, мы всегда говорим об источниках и сотрудниках. Система действительно такова, что у каждого оперативного работника есть свои источники информации и, как, впрочем, и в журналистике, здесь действует принцип: источник - это свято, и только небольшой круг людей знает о нем. Следователи, работающие за соседними столами, не знают источников друг друга...

...а начальник знает?

Да, это действительно так.

К этому я и хотел прийти. В интервью, данном ETV, вы сказали, что Дрессен был агентом менее короткое время, чем Симм. Если учесть, что Симм был агентом чужого государства 13 лет, то отсюда напрашивается вопрос: в 2001 году Дрессен был снят с места директора, он перешел на российскую зарплату до или после 2001 года?

Я так ответил Эстонскому Телевидению: Дрессен был в какой-то мере меньше, чем Симм. Назвать более точные временные рамки я не могу.

Не можете? Или вы сами не совсем уверены в том, когда произошел его переход?

Нет, думаю, что сам я вполне уверен. Я не хочу создавать завесу таинственности, но если сейчас еще больше углубиться в детали, то это навредит нашей деятельности.

Меня удивляет, почему все-таки такие вещи не становятся явными. Я знаю, что в КаПо работают не дураки. Но в то же время все эти признаки: в качестве ведущего специалиста он получал зарплату примерно
20 000 - 25 000 крон минус налоги, и при этом, как вы сами сказали, один его ребенок учится в Англии, а другой - в частной школе в Таллинне. Кроме того, он много путешествовал по дальним странам, а бизнес его жены был, скорее, убыточным...

Тут многое стало известно задним числом. Дрессен не шиковал, поэтому и не было заметно, чтобы он много тратил на что-то. А то, что человек один раз в год ездит куда-то в отпуск...

Один раз в год?

Да, примерно раз в год. Ведь на самом деле для эстонского общества в этом нет ничего необычного, совершенно простые люди, живущие на зарплату, вполне могут позволить себе это - экономят и ездят.

В Полиции безопасности всегда платили вполне приличную зарплату. И в том, что люди вкладывают в детей, тоже нет ничего странного. Если бы вдобавок к этому были какие-то экстравагантные условия жизни, то тогда, наверное, нужно было бы задавать вопросы. В данном случае этого не было, жилье у Дрессена очень скромное. Все так и выглядит, будто семья экономит на повседневной жизни, чтобы вкладывать в детей и позволять себе раз в год расслабляющую поездку.

Да, если точно все проанализировать и задним числом сравнить зарплаты, то можно спросить и по-другому. Однако постфактум стало известно, например, и то, что бельевой бизнес супруги не был прибыльным - скорее, даже наоборот. Конечно, можно вникнуть в детали, но мы действительно не ходим по домам и не смотрим, чем наши работники питаются - одними макаронами или иногда едят мясо тоже. Его доходы и расходы были в балансе.

А вообще Полиция безопасности контролирует своих работников на предмет соответствия стандартов жизни их доходам?

Да, мы контролируем, и я считаю, что эффективно. В ходе такого регулярного контроля не было выявлено аномалий, нигде не загорелась красная лампочка. В то же время следует учесть, что контроль допуска к государственной тайне не является какой-то волшебной палочкой - мол, мы провели его и сразу выявили всех шпионов.

В случае с контролем гостайны мы все-таки можем говорить лишь о превентивной мере, позволяющей выявить людей, идущих к тому, чтобы скомпрометировать себя, склоняются к игровой, алкогольной или какой-то другой зависимости.

Но если кто-то уже является завербованным агентом, соблюдающим конспирацию, то вся его деятельность направлена на то, чтобы она была незаметна и чтобы ее невозможно было выявить в ходе обычного контроля. Например, просочившаяся в британскую разведку кэмбриджская пятерка орудовала на протяжении десятилетий.

Дрессен сам платил за учебу своих детей или были какие-то стипендии - возможно, из сомнительных источников?

Он платил сам.

Поддерживали ли предпринимательскую деятельность жены Дрессена какие-то российские источники?

Нет, сейчас нет оснований так полагать. Не стоит думать также, что российские службы стремятся озолотить свои источники. Скорее всего, у них много источников во всем мире, и всем нужно платить. Не стоит преувеличивать значимость Дрессена.

Второй нюанс, о котором шла речь - это то, что карьера Дрессена катилась вниз по наклонной и его понизили в должности. В связи с этим не включился предупредительный знак - мол, он может быть разочарован и, кроме того, его зарплата упала?

Разочарование - это, конечно, важный импульс, от которого может произойти толчок. Но, как вы сами сказали, это не есть правило. Важные вещи должны совпасть по времени: во-первых, его внутреннее разочарование, а во-вторых, возможно, к нему приблизились именно в этот момент. Должны совпасть неблагоприятные обстоятельства. Так не бывает, чтобы человек разочаровался и тут же предал.