Все-таки нет ничего удивительного в том, что вся Германия молится на Магдалену Нойнер. Именно эта спортсменка пока что в одиночку спасает чемпионат мира для всей страны, заставляя людей тысячами валить на стадион и покидать его абсолютно счастливыми.
Надо ли удивляться, что Нойнер не отпускали из пресс-центра еще добрый час после того, как была закончена официальная пресс-конференция обладательниц медалей в спринтерской гонке.
- Вы сказали на стадионе, что никогда еще не чувствовали себя такой счастливой на всем протяжении дистанции. Означает ли это, что гонка далась вам легко?
- Не сказала бы. Во время последней стрельбы было особенно сложно отрешиться от того, что происходит вокруг. Но мне это удалось. Я не имела никакого представления, как стреляли соперницы и что вообще происходит на трассе. После того как последний выстрел попал в цель, уже не старалась «закрыться» от публики. Наоборот, позволила себе поддаться тому ликованию, которое шло с трибун, полностью окунуться в эту атмосферу. Это было здорово - чувствовать, как весь стадион ревет и радуется вместе со мной. Я понимала, что гонка еще не закончена, что на последнем круге придется наиболее тяжело. Мне точно так же, как и остальным, был неудобен рыхлый снег, ноги постоянно проваливались, это отнимало больше сил, чем обычно. Но я старалась полностью отдаться гонке, показать в ней все, на что я способна. Слышала так много знакомых голосов на протяжении всей дистанции, словно на каждом метре трассы стоят близкие люди. Это сильно помогало бежать.
- Вы думали о возможной чемпионской медали, когда пришли на второй стрелковый рубеж?
- Во время стрельбы я всегда думаю только о стрельбе. Есть множество вещей, которые приходится контролировать, так что времени на лишние мысли просто не остается. Когда в ходе гонки удается полностью сконцентрироваться, это совершенно особенное состояние: словно вокруг тебя вообще никого нет. В таком состоянии не воспринимается ничего, даже какие-то погодные неудобства. Мне удалась именно такая концентрация, поэтому на стрельбище я не то чтобы не волновалась, но была переполнена каким-то идущим изнутри чувством, что все получится идеально.
Конечно, я отдаю себе отчет в том, что при чистом прохождении стрелковых рубежей мои шансы на победу всегда очень велики. В то же самое время не раз убеждалась, насколько легко бывает потерять концентрацию во время гонки. Именно поэтому, как я уже говорила, я взяла за правило вообще никогда не отвлекаться на то, что делают на лыжне соперницы - фокусируюсь только на своих действиях. Эта моя особенность прекрасно известна тренерам: они почти никогда не сообщают мне информацию о том, как выступают другие спортсменки. Напоминают только, на что должна обратить внимание я сама.
- Немецкие спортсмены, выступавшие в спринтерской гонке, провели ее крайне неудачно, списав результат на плохую подготовку лыж. Это не заставило вас перед спринтом переживать за подготовку собственных?
- У меня настолько профессиональные смазчики, я до такой степени привыкла на них полагаться, что перед стартом вообще никогда не думаю о том, что мои лыжи могут быть недостаточно хорошо подготовлены. Не помню, во всяком случае, чтобы мне приходилось жаловаться. Знаю, какой ценой это достигается: учитывая довольно сложную погоду в Рупольдинге, все предыдущие дни смазчики возились с моими лыжами с раннего утра до поздней ночи. Не думаю, кстати, что лыжи спортсменов нашей команды сильно отличаются друг от друга. Мы используем, как правило, одну структуру, те же самые смазки и парафины, разве что кто-то делает дополнительную подгонку под себя. Я, правда, не бог весть какой специалист в этом вопросе, могу и ошибаться. К тому же биатлон - это не только лыжи.
- Неудача немецкой сборной в смешанной эстафете в первый же день чемпионата уничтожила вашу мечту о шести золотых медалях.
- Прошу заметить: я говорила не о шести золотых, а просто о шести медалях. Могу разве что повторить: я очень хочу завоевать медаль - неважно какого достоинства - в каждой из гонок. Если при этом золотыми окажутся еще одна или две, это будет здорово.
- Было ли в первой личной гонке что-то такое, что захотелось бы впоследствии проанализировать и исправить?
- Я вообще не тот человек, кто берется что-то анализировать в ходе соревнований. Это всегда можно сделать потом. Того, что произошло, постфактум уже не изменить, значит, самое разумное - выбросить гонку из головы, независимо - удалась она или нет. И стараться максимально сосредоточиться на следующем выступлении. У спортсменов ведь между гонками не так много «лишнего» времени. Например, я сама после общения с прессой должна в обязательном порядке идти на допинг-контроль, затем в телевизионную студию - это всегда занимает больше времени, чем предполагается вначале. Потом хорошо бы добраться до отеля и что-нибудь съесть. Кроме этого нужно пройти ряд восстановительных процедур, чтобы сбросить напряжение, вовремя лечь спать...
- Можно ли сказать, что победа в первой гонке в Рупольдинге - самая красивая из тех, что случались в вашей карьере?
- Победы трудно делить на красивые и некрасивые. Но могу однозначно сказать, что эта гонка подарила мне самые захватывающие ощущения из тех, что я когда-либо испытывала. Совпало все: прекрасная форма, умение реализовать эту форму в результат, причем не где-то в другой стране, а у себя дома при совершенно особенной публике. Мне вообще кажется, что ни на одном из чемпионатов мира за то время, что я в них участвую, такой атмосферы на стадионе не было никогда.
- Вас не сильно отвлекает столь пристальное внимание прессы?
- К этому я давно успела привыкнуть. Мне нравится, что биатлон стал до такой степени популярным, что произошло это не без моего участия, нравится, что нами интересуются люди, а разницы в том, стоит перед тобой на столе один микрофон или 25, я по большому счету не вижу.
- А в чем для вас заключается разница между чемпионатом мира и Кубком мира?
- Прежде всего в том, что на таких соревнованиях, как Олимпийские игры или чемпионаты мира, очень много времени уходит на какие-то формальности. Взять допинг-контроль. На этапах кубка мира он всегда проходит очень быстро, в рабочем порядке. А на чемпионате тебе по 15 раз зачитывают какие-то выдержки из правил, которые ты и без того знаешь наизусть. На Олимпийских играх все еще жестче. Там не въедешь на стадион на собственной машине, как это можно сделать на любом из мировых первенств.
- Дарья Домрачева оказалась в спринтерской гонке на 12 секунд быстрее вас «ходом». Прокомментируете?
- Могу прокомментировать только то, что делала сама. Меня радует, что я научилась не только хорошо стрелять, но делать это быстро, не теряя на стрельбище ни одной лишней секунды. Быстрая и чистая стрельба - это хорошая комбинация, на мой взгляд. Позволяющая выигрывать даже тогда, когда кто-то из соперниц оказывается быстрее «ногами».
Но если совсем честно, когда я слышу «Дарья Домрачева», это непроизвольно вызывает у меня внутренний азарт, а иногда и мурашки. Не думаю, что Даша меньше меня рвется победить. И уж точно она никогда ничего не отдаст на лыжне просто так. С ней всегда интересно.
- Вы общаетесь?
- Совсем мало. Скажем, совместно выпить по чашечке кофе после гонки мы не пойдем никогда, это исключено по определению. Для этого мы слишком непримиримые конкурентки. Но это совершенно не мешает мне уважать Дашу и быть очень благодарной, что в ее лице у меня есть такая соперница. Не исключаю, что Домрачева относится ко мне точно так же.
- В интервью после смешанной эстафеты вы сказали, что завидовали, глядя, как празднуют свои медали словенские биатлонисты. Каковы шансы Германии на то, чтобы после эстафет соперники завидовали вам?
- Шансы, безусловно, есть. А мы постараемся их не упустить.
- Не боитесь, что вашей концентрации может не хватить до конца чемпионата?
- Зачем же раньше времени заглядывать вперед? Сейчас я думаю о ближайшей гонке, и только.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Рупольдинга
