Новости › Спорт › Разговор по пятницам. Игорь Волчок: "Зачем тебе Италия?" - сказал я Газзаеву"

10 февраля 2012 г. (19:50)

Волчок - тренер уникальный. Хоть сам не забирался с «Локомотивом» в чемпионате СССР дальше шестого места, из его команд вышло столько тренеров! Газзаев, Семин, Бердыев, Петраков, Эштреков, Аверьянов, Нодия... Будто Игорь Семенович - это ВШТ.

МЕССЕРЕР И СВЕТЛАНОВ

- А вот знакомьтесь, внучка моя. Болельщица «Локомотива», ее называют талисманом клуба, - встретил нас Волчок в своей квартире на Рогожском валу. - С четырех лет в Баковку со мной ездила. До сих пор на всех матчах команды бывает. Я-то уже больше по телевизору смотрю. Хотя в «Локомотиве» меня не забывают. В октябре 80 исполнилось - так поздравили тепло. А Бердыев из Казани телеграмму прислал.

- Дубль «Локомотива» тренирует почти ваш однофамилец - Владимир Волчек.
- На самом деле фамилия у нас одинаковая. Когда-то и моя была Волчек - через «е». Но после армии напутали с документами, написали через «о». Я не стал ничего менять. Кстати, Галина Волчек - моя родственница по отцовской линии. Она из Саратова, как и мой папа. Но он давно ушел из жизни, и с Галиной Борисовной познакомиться не довелось. Вырос я в Москве, на Пушкинской улице. Дружил с Борисом Мессерером, рядом росли Женя Светланов, Игорь Якушенко.

- Художник, дирижер и джазовый композитор - недурная компания. Как же вас футбол затянул?
- В районе Советской площади был так называемый Армянский двор. Вот там и гоняли мяч. Вскоре я начал тренироваться на стадионе Юных пионеров. Денег не было - дожидался 12-го троллейбуса, цеплялся сзади... Боря Мессерер, между прочим, мог стать хорошим футболистом. Физически мощный, прыгучий. В отца - знаменитого балетмейстера Асафа Мессерера.

- С Беллой Ахмадулиной, супругой Бориса, общались?
- Конечно. Баковка, Переделкино - это ж все на одном квадратном километре. С Беллой он, по-моему, намучился, хотя был предан ей и любил безумно. Но Ахмадулина уж очень своеобразный человек.

- А Светланов?
- Женя учился безобразно, был абсолютно неуправляемым. Консерваторию окончил с третьего, кажется, захода. И вдруг резко изменился. Я был поражен. Вчера шпана - а сегодня великий музыкант. Вообще в нашем квартале постоянно случались потасовки, кого-то убивали. Верховодил блатными парень по прозвищу Червонец. Кто в Армянском в футбол играл - тех в обиду не давал. И в бандитские разборки не тянул. А меня потом спорт настолько увлек, что общаться с друзьями детства практически перестал.

- Войну как пережили?
- По ночам дежурили на крыше. Фашисты сбрасывали бомбы-зажигалки. А мы окунали их в бочки с водой и песком. Как-то на Пушкинской бомба попала в типографию, я мимо шел. Взрывной волной меня отбросило в урну, которая стояла около подъезда. Сидя на ней и очнулся, ошалевший. Повезло.

ГАЗЗАЕВ И СЕМИН

- На юбилей были неожиданные звонки?
- Нет. Больше внимания от игроков, с которыми пересекался в последнее время. От тех, что стали великими, поменьше. Но я и не претендую. Газзаев, например, очень обидчивый. Я с ним натерпелся. Когда привез в Москву, это был ужас. Меня все спрашивали: «Ты где такого нашел? Это же дикарь!» На зимних сборах день короткий, мы с утра играли, а днем восстановительное занятие. Так Газзаев восстал: «Вы с ума сошли? Мы отыграли - и еще будем тренироваться?» Собирал вещи и уезжал домой во Владикавказ. Так повторялось раза три. Газзаев в своей книге это описал.

- Звездой он тогда не был. Что ж после таких выходок не послали Газзаева подальше?
- Я был уверен в его таланте. Он убегал - а я отправлялся уговаривать, возвращать. Изменить Валеру, казалось, невозможно. Пока в «Локомотиве» не появился Гиви Нодия.

- Что Нодия с ним делал?
- Это прекрасный футболист и замечательный человек. Помню, сижу осенью в клубе, стук в дверь. На пороге Нодия: «Игорь Семенович, меня убрали из Тбилиси. Возьмите в команду». Взял. Почему нет? Он-то и помог - Газзаев все-таки кавказец, уважать старших там учат. Жили в одной комнате, и Валера на глазах менялся. Плюс с женой повезло. С Беллой они вместе учились в школе. Добрая, мудрая женщина. Ко мне иногда обращалась по разным поводам.

- Например?
- Газзаев был уже главным тренером московского «Динамо». Когда в 1993-м проиграли «Айнтрахту» - 0:6, подал в отставку. Звонит Белла: «Что делать? Валера три месяца не выходит на улицу, лишь курит у форточки...» Позже Газзаев сам мне набрал. Рассказал, что есть два варианта - вернуться во Владикавказ или отправиться в Италию. Язык он учил, было предложение от какого-то клуба. Просил совета.

- Что ответили?
- "Валера, какая Италия? Работать лучше дома, поезжай во Владикавказ". А отношения чуть подпортились, когда он почувствовал себя тренером. Как-то я оказался в одном купе с Колей Латышем, его верным помощником. Валера в то время все про атакующий футбол твердил. Так я Коле сказал: «Футбол - это не только с голой задницей в атаку, надо еще кое-что уметь. Наука посложнее». Латыш ему, видимо, передал - и я почувствовал охлаждение. Будто Газзаева поучаю. Потом мой «Елец» с его ЦСКА встретились в Кубке. Дома мы 1:0 победили. Газзаев был в ярости. Подхожу: «Валер, чего расстраиваешься? В Москве отыграетесь». Так и получилось, в следующий этап армейцы прошли. Но холодок остался.

- Говорят, в «Динамо» Газзаев одевался так, что его звали «лорд»...
- Валера во многих делах выделялся, но лордом в «Локомотиве» он не выглядел. Команда-то была бедненькая. И никому не нужная. Валентин Сыч, заместитель председателя Спорткомитета СССР, злился: «Да идите вы со своим "Локомотивом"! Не даете нормальный календарь составить, тур в Москве не можем уложить в два дня. Пятое колесо...» Если при Борисе Бещеве, который 29 лет возглавлял министерство путей сообщения, «Локомотив» держался на плаву, то после его отставки начались проблемы. Когда я второй раз принял «Локомотив», министром был Николай Конарев. Он обещал футболистам заплатить за шесть последних матчей по 40 рублей. Слово не сдержал. Я сразу подал заявление.

- Семин в «Локомотиве» как очутился?
- Ему было уже 28. Вячеслав Соловьев и Никита Симонян полгода со мной не разговаривали, когда позвал Юру в «Локомотив».

- Почему?
- Расскажу. Семин был в немилости после истории в «Кайрате», где с Колей Осяниным снимал великого армянского тренера Артема Фальяна. Тот пару лет еще поработал - и умер. А забирал я Юрку из второй лиги, он в Новосибирске играл.

- Семин оправдал надежды?
- Конечно! Характер такой, что и люди рядом начинали трудиться. Отец его несколько раз ко мне из Орла приезжал. Мама очень славная женщина. Когда с «Локомотивом» халтуру играли в Орле, на всю команду стол накрыла. Что Юрка выпить любил - не скажу. В пьяницах не ходил. Семейный человек. А прозвище у него было - Худой... В 1977-м «Локомотив» занял шестое место, хотя могли и медали завоевать.

- Что помешало?
- Не хочется сыпать соль на рану, говорить о плохом. Давайте-ка я лучше расскажу о тренерском совете, который создал в «Локомотиве». Входили туда Семин, Газзаев, Аверьянов и Нодия. Собирались мы раз в неделю. Обсуждали сыгранный матч, тактику, содержание тренировок. Игрокам это было интересно, они засыпали меня вопросами.

- Кто больше всех?