Новости › Политика › "Чаще приходится говорить "нет"", - Антон Силуанов, министр финансов России

1 февраля 2012 г. (00:30)

Антон Силуанов настаивает на консервативной бюджетной политике, против замены НДС налогом на прибыль и верит, что Россия лучше готова к кризису, чем в 2008 г.

Новый министр финансов Антон Силуанов не собирается менять стратегию Минфина: консерватизм ведомства - залог стабильности. Похоже, что он готов, как и его предшественник Алексей Кудрин, стать непопулярным госслужащим. Трудные решения все равно придется принимать, их только надо объяснить людям, убежден Силуанов. В своем первом интервью в должности министра Силуанов рассказал «Ведомостям» о бюджетных ограничениях и как он видит политику ведомства.

- Освоились в новой должности?

- Постепенно втянулся. Самым сложным оказался момент, когда узнал, что есть вероятность назначения меня исполняющим обязанности. Должность министра - это, безусловно, новый уровень ответственности за финансовую и бюджетную политику, организацию деятельности ведомства и людей, которые в нем работают.

- С уходом Алексея Кудрина Минфину стало сложнее отбиваться от отраслевых лоббистов?

- Алексей Леонидович имеет авторитет высококлассного специалиста, человека, который прекрасно разбирается не только в вопросах экономики, но и в тонкостях отраслевой специфики. Безусловно, ему легче было противостоять нападкам лоббистов. Минфин ежедневно сталкивается с желанием отраслевых министерств и ведомств получить побольше бюджетных ресурсов для развития подведомственных отраслей - это понятно и объяснимо. Но вопрос, за счет каких средств это можно сделать, мало кого интересует. Поэтому задача Минфина состоит в том, чтобы оценить эти предложения, сопоставить экономический эффект от их реализации с имеющимися возможностями государства и предложить взвешенное и сбалансированное решение. Значительно чаще приходится говорить «нет», несмотря на единодушную поддержку таких проектов другими ведомствами, иначе устойчивость бюджетной системы может быть нарушена. Так что оборону от лоббистов приходится постоянно удерживать.

- То есть вы будете отстаивать принципы максимально консервативной бюджетной политики?

- Поскольку наш бюджет сильно зависит от конъюнктуры мировых цен на сырьевые товары, консервативность бюджетной политики считаю оправданным принципом. В условиях сохранения значительного ненефтегазового дефицита необходимо очень осторожно принимать новые расходные обязательства. Поэтому для соблюдения баланса между возможностями и новыми потребностями должны приниматься точные, выверенные решения, что является большим искусством для финансиста любого уровня.

- В выборный сезон давление на Минфин усилилось?

- Активность ведомств возросла. Предложения, как правило, выходят за рамки, утвержденные в трехлетнем бюджете. Никто не спорит с тем, что нужно увеличивать социальные программы, развивать отрасли экономики, но нельзя рассматривать вопросы расходов только на примере одной отрасли, как это зачастую делается. Нужно видеть общую картину, например сравнить эффективность проектов в сельском хозяйстве, космической сфере и сделать выбор, куда лучше вкладывать средства. Такой подход разделяет и премьер Владимир Путин, когда мы обращаемся к нему за поддержкой ограничить ничем не обеспеченные решения по дополнительному выделению средств. Ведь разбалансировка бюджета может привести к негативным последствиям - сокращению запланированных в бюджете расходов, расторжению подписанных контрактов и, соответственно, искам к казне или, что еще хуже, к росту инфляции.

- Минэкономразвития тоже выступает за наращивание расходов, прежде всего инвестиционного плана.

- Минэкономразвития, как ведомство, отвечающее за экономический рост, действительно предлагает больше средств бюджета направлять на инвестиции, в первую очередь инфраструктурного характера. Безусловно, это способствует притоку капитала, ускорению экономического развития. Но мы четко должны понимать, что госинвестиции - это всего лишь 15% от объема инвестиций в России. Поэтому важно создавать предпосылки для того, чтобы предпринимателям было комфортно вкладывать средства в нашу экономику, были предсказуемые макроэкономические условия, стабильная налоговая система, работали институты защиты собственности и т. д. Сбалансированная бюджетная политика - основа макроэкономической устойчивости.

- То есть модель роста через госинвестиции, госкорпорации, инвестпрограммы госкомпаний вам не нравится?

- Там, где доминируют государственные предприятия, снижается конкуренция, а это всегда не на пользу развитию. Что касается госинвестиций, то возможностей для их существенного увеличения немного, прежде всего из-за большого объема принятых социально значимых обязательств, доля которых в федеральном бюджете составляет около 70% всех расходов. То есть опять встает вопрос источников средств для новых бюджетных расходов. Первый вариант - увеличить налоги. Тогда мы становимся менее конкурентоспособны по сравнению с другими странами. Второй вариант - увеличить заимствования и, соответственно, дефицит бюджета. Однако свободной ликвидности на внутреннем рынке и так немного, и в этих условиях забирать ее в бюджет неправильно - снизим ресурсы для экономической активности. Заимствования с внешних рынков в значительных объемах сегодня невозможны. Наконец, третий вариант - найти ресурсы внутри бюджета, проанализировав эффективность действующих программ. Мы выступаем за этот вариант и в настоящее время готовим соответствующие предложения для правительства. У нас уже нет возможностей, как это было до кризиса 2008-2009 гг., ежегодно наращивать доходы и расходы на 1 трлн руб. Наоборот, в условиях хорошей внешнеэкономической конъюнктуры мы должны принять жесткие правила, сдерживающие неоправданный рост расходов и позволяющие сберегать сверхдоходы. Если будут приниматься новые программы, нужно решать, какие менее эффективные решения нужно отменить. Это очень непростой выбор. Но в этом ничего страшного нет, мы в последнее время расходы только наращивали и практически отучились принимать не всегда популярные решения. Но это нужно делать, поскольку без определения приоритетов нельзя двигаться вперед.

- Правильно ли мы понимаем, что вы пишите сценарий бюджетного маневра, о необходимости которого говорят эксперты правительства, работающие над стратегией-2020?

- Эксперты предлагают маневр, предусматривающий принятие новых расходных обязательств на 4% ВВП и отказ от уже существующих на 2%, т. е. в результате расходы бюджета должны увеличиться на 2% ВВП. Считаем, что позволить себе такой маневр мы не можем, потому что нет ответа, откуда взять эти 2% ВВП, а это около 1 трлн руб. Невозможно ставить под угрозу бюджетную и макроэкономическую стабильность.

- Эксперты, пишущие стратегию-2020, также говорят о необходимости налогового маневра, и премьер вроде бы поддержал эту идею. Вы готовите какие-то предложения по налогам?

- Основной маневр будет заключаться в определении размера страховых взносов. Сегодня это 30% от фонда оплаты труда, но с 2014 г. мы должны вернуться к ставке 34%. Это высокая ставка, но даже она не позволяет свести бюджет Пенсионного фонда без дефицита. Поэтому предстоит определиться как со ставкой страховых взносов, так и с мерами, направленными на снижение дисбаланса пенсионной системы. Мы считаем, что лучше сохранить действующую ставку с одновременной реформой пенсионной системы.

Существенным резервом роста налоговых доходов является реализация мер по выходу экономики из тени. По оценкам экспертов, около 30% экономики работает по серым схемам. Если снизить этот процент вдвое, можно получить дополнительных доходов в бюджетную систему около 5 трлн руб., что составляет четверть всех поступлений в бюджеты субъектов. Необходимо сокращать долю наличных расчетов в экономике, которая составляет, по оценкам, до 25% всего оборота, что в 1,5 раза выше, чем в странах с развивающимися рынками, и более чем в 2 - в развитых.

- Что с децентрализацией полномочий и финансовых ресурсов?

- Обсуждается передача с федерального уровня более 100 полномочий, прежде всего контрольно-надзорных, связанных с регистрацией и открытием бизнеса. Но важен механизм передачи полномочий. Они могут стать собственными полномочиями регионов, и тогда субъекты получат право заниматься нормативным регулированием этих вопросов, а также будут иметь собственные источники доходов. А могут быть делегированы, т. е. нормативное регулирование остается за правительством, а регионы получают из федерального бюджета субвенции на исполнение этих полномочий. Минфин выступает за то, чтобы у субъектов было больше собственных полномочий и собственных доходных источников для их реализации. Например, можно полностью отдать регионам доходы от водочных акцизов, которые мы недавно централизовали: сейчас в региональных бюджетах остается только 40%, а 60% передается в федеральный бюджет. Это около 60 млрд руб., что будет достаточно для выполнения новых полномочий.

- Что думаете о замене НДС налогом с продаж и о том, чтобы все доходы от налога на прибыль оставлять регионам?

- Полностью зачисление налога на прибыль в региональные бюджеты мы не поддерживаем. Во-первых, в федеральный бюджет поступает всего 2% от 20%-ной ставки, а во-вторых, этот налог крайне неравномерно распределяется по стране и большая его часть зачисляется в бюджеты регионов-доноров. Что касается налога с продаж, то мы также не поддерживаем его введение. С точки зрения доходов бюджета 1% НДС равен 5% налога с продаж. То есть мы должны ввести 90% налога с продаж, чтобы заменить НДС. Поэтому полная отмена НДС даже не обсуждалась. Если налог с продаж дополнительно вводить либо вводить при снижении на 2-3 п. п. НДС, то будем иметь, по сути, два одинаковых налога, а это неправильно. К тому же 60% поступлений налога с продаж будет приходиться на Москву, Московскую область и Санкт-Петербург. В общем, НДС, по мнению Минфина и экспертов, - более эффективный налог.

- Россия лучше готова к кризису, чем в 2008 г.?

- Начнем с того, что России, надеемся, удастся избежать кризисных явлений в текущем году. Конечно, в случае дальнейшего развития кризисных явлений в Европе, да и в мировой экономике в целом Россия в стороне не останется. Наши преимущества - в низких долговых обязательствах государства, наша слабость - в большой зависимости от цен на нефть. Поэтому не устану повторять о необходимости крайне осторожного отношения к увеличению расходов бюджета без реального ресурсного обеспечения.

Если вспомнить, в 2008 г. кризис начался в финансовом секторе: залоги обесценились, банки перестали выдавать кредиты, коллапс в расчетах, и дальше пошло-поехало. Сейчас кредитные организации стали более осмотрительными, хотя розничное и ипотечное кредитование растет высокими темпами, создавая определенные риски. Кроме того, в прошлый кризис наши предприятия и финансовые организации имели больше обязательств перед иностранцами, чем вложений за рубежом. Сейчас эти два показателя примерно одинаковы. Отток капитала в $133 млрд в 2008 г. стал шоком для финансовой системы. В 2011 г. чистый отток составил $84 млрд, но прошло это без потрясений. Это говорит о том, что компании и финансовый сектор стали осторожнее относиться к возможным рискам в своей деятельности, а значит, лучше готовы к возможным испытаниям.

- Считаете, что 200 млрд руб., которые пока не доведены Минфином до бюджетополучателей, будет достаточно для новых антикризисных мер?

- Наш главный антикризисный ресурс - резервный фонд. Там около 1,8 трлн руб., и если цена на нефть снизится до $93, то фонд просто не будет пополняться, но мы спокойно выполним все бюджетные обязательства. Если цена на нефть снизится - задействуем резервный фонд и 200 млрд руб., не доведенных до распорядителей бюджетных ассигнований. Ход исполнения бюджета мониторим отдельно. В начале апреля посмотрим итоги I квартала, и, если ситуация не будет настораживать, все ассигнования будут доведены до получателей. Если же будем видеть, что риски существуют, не будем спешить.

- Могут ли быть доначислены налоги эмитентам евробондов?

- Да. По закону они могут быть доначислены по старым периодам.