Новости › Политика › Второй шанс России на демократизацию

14 декабря 2011 г. (10:21)

Прошедшие на прошлой неделе думские выборы выявили ряд недостатков в российской политической системе, устранить которые будет нелегко.

Существующий политический порядок скорее всего выстоит под напором протестов против вопиющих фальсификаций на выборах, и премьер-министр Владимир Путин наверняка вернется в будущем году в президентское кресло.

Однако путинская система, определявшая российскую политику на протяжении прошедших десяти лет, вряд ли протянет до следующего десятилетия, поскольку ее недостатки невозможно устранить теми скромными реформами, с которыми готовы мириться руководители правящего режима.

Чтобы модернизироваться по-настоящему, Россия должна преодолеть путинизм, создать более крепкие политические партии, добиться больших политических свобод и сплотить российский народ вокруг позитивных и прогрессивных целей.

Направляющая идеология путинизма под названием «суверенная демократия» подчеркивает, что России необходимо отражать удары внешних хищников и противостоять враждебному иностранному влиянию. При этом подразумевается, что приоритетом для россиян должен быть экономический рост и политическая стабильность, а не гражданские свободы. Это создает внутреннюю напряженность, поскольку хотя политическое руководство России и продвигает экономический рост, делает оно это с целью получения доходов, необходимых для манипуляций в политике. В то же время, оно сторонится реформ, потому что хотя они и необходимы для модернизации, но могут создать угрозу его политическому господству.

Поэтому хотя экономические факторы и не играли большой роли в последних протестах, они подчеркивают уязвимость и незащищенность режима. Экономика в последние три года не развивается, и реформаторы отмечают необходимость диверсификации российской экономики с уходом от полезных ископаемых в сторону инноваций и модернизации.

Многие российские и иностранные специалисты призывают к проведению радикальных если не политических, то экономических реформ, которые устранят зависимость России от энергетического экспорта, являющегося сегодня фундаментом ее экономики.

Но сегодняшняя политическая и экономическая элита заинтересована в том, чтобы противостоять любым значимым реформам, которые грозят подорвать и ослабить существующую систему. И силы для этого у нее имеются.

В частности, путинская команда крайне заинтересована в ресурсной модели развития, которая основана на распределении ренты. Кремль использует полученные от продажи энергоресурсов доходы, свою протекцию и прочие материальные блага для получения поддержки ключевых представителей элиты. В то же время, он грозит отобрать такие награды и поощрения у возможных перебежчиков из рядов элиты.

Руководители государственных предприятий и компаний с государственными контрактами распоряжаются большей частью доходов от продажи природных ресурсов, и поэтому обладают самым значительным влиянием.

Снижение экономических показателей грозит политической нестабильностью, поскольку это ослабляет возможности режима по получению прибылей, на которые рассчитывает элита, и от которых зависит народная поддержка. В то же время, устойчивый экономический рост может со временем привести к созданию более крупной прослойки состоятельных людей и среднего класса, которые могут себе позволить «идеологические инвестиции» в демократизацию, даже если это ведет в краткосрочной перспективе к определенным экономическим убыткам из-за утраты государственных вознаграждений.

Для подлинных экономических и политических перемен необходима существенно измененная политическая система, выходящая за рамки тех реформ, которые провозгласил, но из-за противодействия элиты так и не смог осуществить президент Дмитрий Медведев.

К таким необходимым реформам относится следующее: возрождение состязательной политики на национальном и местном уровне; создание подлинно независимой избирательной комиссии; обеспечение большей свободы действий иностранным наблюдателям на выборах; гарантированное существование независимой судебной системы и восстановление судов присяжных; реформирование налоговой системы; снижение роли бюрократии в экономике; продвижение подлинного федерализма и развитие горизонтальных связей между федеральными субъектами; содействие реформам в сфере безопасности и правопорядка.

В прошлом месяце Фонд Карнеги за международный мир опубликовал новую книгу «Russia in 2020» (Россия в 2020 году). Ее авторы отмечают, что количество направлений, в которых Россия может развиваться после Путина, весьма ограничено. Среди прочего, они прогнозируют, что страна пройдет через череду кризисов, так как ее политическая и экономическая система не соответствует быстро меняющимся условиям в стране. Прошедшие на прошлой неделе выборы и последовавшие за ними протесты можно рассматривать в качестве первого такого кризиса. Видимо, он не приведет к падению режима и не помешает Путину вновь занять президентский пост; однако эти события ослабили ауру неизбежности и предрешенности, окружавшую Путина и систему, которую он создал и поддерживал все прошедшее десятилетие.

Первый сценарий, описанный в книге, называется «Сталин- lite». В рамках данного сценария будет ограниченное движение в направлении авторитаризма, сдерживаемое скудными ресурсами, недостаточной политической волей и отсутствием положительных ролевых моделей и привлекательной идеологии, вокруг которых можно было бы сплотить общество. Такой сценарий изначально чреват нестабильностью и поэтому долго просуществовать не может.

Второй, более умеренный сценарий предусматривает возвращение «раннего Путина», а также модернизацию системы, которая осуществлялась в первые годы пребывания Путина у власти. Однако власти будут жестко контролировать процесс реформ, добиваясь того, чтобы они в лучшем случае были временными мерами, работающими до очередного кризиса.

Третий возможный сценарий это «Перестройка-2». Согласно ему, Кремль начинает реализацию ряда реформ, после чего ситуация быстро выходит из-под контроля властей, как произошло во время перестройки Михаила Горбачева в 1986-1990 годах. Путин и его советники хорошо понимают возможность такого сценария, и поэтому не решаются на осуществление даже умеренных реформ, что обрекает систему на повторяющиеся кризисы и в конечном итоге на крах.

Что все это означает для Соединенных Штатов? Путин возложил вину за недавние протесты на Госдепартамент США, назвав их катализатором критику госсекретаря Хиллари Клинтон по поводу нечестно проведенных выборов. Однако путинские выпады не нашли отклика в обществе, которое совершенно справедливо видит в них циничную уловку, нацеленную на отвлечение внимания от недостатков правящего режима.

Клинтон, которая может привести массу доказательств обмана и манипуляций на выборах, продолжает свои критические высказывания. Ее заявления создают преграды критикам внутри США, которые обвиняют администрацию Обамы в том, что он позволяет Москве ограничивать демократию и нарушать права человека, дабы сохранить перезагрузку. Однако ни Кремль, ни Белый дом не заинтересованы в дальнейшем нагнетании этого спора. Их публичные нападки и прочие обмены уколами, скорее всего, будут продолжаться для вида, а правительства двух стран будут и дальше вести борьбу по ПРО, сотрудничество по Афганистану, и занимать некое среднее положение между двумя полюсами по другим вопросам.

Если такой сценарий кажется знакомым, объясняется это тем, что он воспроизводит отношение к России по принципу «сотрудничать, где мы можем, не соглашаться, где мы должны».

Соединенные Штаты следуют этим курсом на протяжении двух последних десятилетий. Такая ситуация вряд ли претерпит коренные изменения, пока в России не будут осуществлены более всесторонние и глубокие преобразования.

Так или иначе, прошедшие на прошлой неделе в России протесты показывают, что у российской демократии сегодня появился второй шанс. Есть надежда, что в следующем десятилетии страна осуществит либерально-демократическую революцию, которая должна была состояться в 1990-х годах, но которая, к сожалению, потерпела неудачу в силу неблагоприятных обстоятельств, неверной политики и личностных изъянов, что очень часто случается в мировой политике.