Новости › Общество › "У нас в природе такого нет нигде"

9 декабря 2011 г. (10:24)

Куратор выставки «O dolce Napoli» Людмила Маркина рассказала «Парку культуры» о том, что связывало русских художников с Неаполем и какой след этот город и Италия в целом оставили в отечественной художественной культуре.

В Третьяковке готовят последнее крупное событие из программы Года России - Италии: здесь открывается выставка «O dolce Napoli. Неаполь глазами русских и итальянских художников XVIII - первой половины XIX века». Куратор выставки, заведующая отделом живописи соответствующего периода в ГТГ Людмила Маркина рассказала «Парку культуры» о том, почему этот проект особенно уместен в слякотной декабрьской Москве.

- Почему «главным героем» выставки стал именно Неаполь?
- Как ни парадоксально, мы знаем о Неаполе довольно мало, хотя это название всегда на слуху. Когда возникла идея в Год культуры России - Италии сделать некую «итальянскую» выставку, высказывались самые разные предположения. Но я исходила из того, что Рим все же слишком хорошо известен, в том числе и благодаря выставкам о «Вечном городе». То же самое можно сказать и о Флоренции, например в Историческом музее не так давно проходила выставка «Русская Флоренция». А Неаполь оставался «вакантным», никто на него не посягал. Мне показалось любопытным подумать, в чем же заключалось своеобразие этого города. Для приезжих он был местом отдыха. Наши соотечественники спасались здесь от русской зимы, а те из них, кто жил в Риме, еще и от римской жары, поскольку в окрестностях Неаполя очень благодатный морской климат. Не случайно же наш Максим Горький столько лет провел на Капри... И образ жизни местных жителей очень отличался от того, как жили в других частях Италии.

Гости оказывались в атмосфере dolce farniente, «сладостного ничегонеделания».

Мне хотелось на выставке передать прежде всего это ощущение, которое сквозит в знаменитой народной песне со словами: «Неаполь чудесный, где улыбается свод нам небесный». Однако стоит помнить и о том, что все это блаженство и веселье происходило на фоне Везувия, который многократно просыпался и после катастрофы 79 года н. э., приведшей к гибели Помпеи и других городов.

- Кстати, активность Везувия как раз в XVIII - XIX веках была очень высокой, и художники часто изображали вулкан в момент извержений или с дымом, исходящим из жерла...
- Совершенно верно, работы такого рода есть на выставке.

Что касается хронологии нашего проекта, то начинается она с 1777 года, когда установились дипломатические отношения между Российской империей и Неаполитанским королевством.

Между прочим, этот дружественный союз был первым для России на Апеннинском полуострове. А в качестве завершающей даты условно взят 1861 год, когда Неаполь вошел в состав объединенной Италии. За этот период там побывали многие русские, включая императора Николая I. При нем, кстати, был настоящий расцвет двусторонних связей с Неаполем. Разумеется, стремились туда и наши художники, произведения которых составляют значительную часть выставки. Здесь работали и братья Брюлловы, и Александр Иванов, и Орест Кипренский - наверное, проще перечислить тех, кто в Неаполе ни разу не бывал.

- А на чем строится драматургия проекта?
- Прежде всего мне хотелось показать работы знаменитого «русского неаполитанца» Сильвестра Щедрина (в Третьяковской галерее эта коллекция очень богата и представительна), сопоставив их с произведениями некоторых его современников. Более того, мы давно вместе с Русским музеем и некоторыми другими думали сделать «ученую» выставку на тему «Сильвестр Щедрин и школа Позиллипо» (школа пейзажной живописи, существовавшая в Неаполе в первой половине XIX столетия - «Парк культуры»). Но, когда дошло дело до подготовки именно нынешней экспозиции, я поняла, что она должна быть несколько иной. Во-первых, хотелось, чтобы она адресовалась самой широкой публике, а не только знатокам искусства. И, во-вторых, для реализации «ученой» версии потребовалось бы заинтересованное соучастие итальянской стороны, поскольку в наших музеях работ, относящихся к школе Позиллипо, крайне мало. А опыт показывает, что с итальянцами работать довольно сложно. С немцами, к примеру, обстоит по-другому: у них сказано - сделано.

А итальянцы прямо как мы - могут многое пообещать, но до исполнения обещаний дело доходит не всегда...

Может, поэтому мы и любим итальянцев, как родных. Но работать с ними действительно непросто. Словом, от первоначальной идеи я в итоге отказалась, хотя было немного жаль. Особенно если иметь в виду, что на современном антикварном рынке часто встречаются ошибки - вольные или невольные, - связанные с работами Сильвестра Щедрина. За них выдают произведения, ему не принадлежащие - чаще всего произведения итальянских художников того времени. Аналитическая выставка, о замысле которой я говорила, могла бы помочь с проблемами атрибуции. Впрочем и в нынешнем варианте экспозиции возможностей для сопоставления немало.

- Вы упомянули о сложностях взаимодействия с итальянскими музеями, но какие-то из них все же участвуют в проекте
- Например, в Риме есть институт Франца Кателя - немецкого художника, много лет работавшего в Неаполе. Это малоизвестное собрание, а автор между тем весьма интересный. Из института Кателя мы получили несколько произведений, в том числе его портрет с супругой кисти Карла Брюллова. Также будут вещи из Национальной галереи современного искусства, в частности работы Джачинто Джиганте и Филиппо Палицци. А с российской стороны представлены известные московские собрания: Третьяковская галерея, Исторический музей, ГМИИ имени Пушкина, музей Тропинина и художников его времени. Помогли и частные собиратели. Правда, не все мои мечты воплотились в реальность. Скажем, будучи в Неаполе, я была потрясена местными вертепами - сценами рождения Христа. Подчас это огромные многофигурные композиции, где наряду с евангельским сюжетом представлена жизнь неаполитанцев. Мне страшно захотелось получить для московской выставки хотя бы одну из таких композиций, но выяснилось, что вскоре в храме Христа Спасителя открывается выставка итальянских вертепов. Нам ничего не досталось... Не вышло заполучить и элементы декоративного оформления кораблей, мастерством которого всегда славился Неаполь. Словом, моя мечта о том, чтобы образ этого города предстал в театрализованном виде, с включением неожиданных деталей, так и осталась мечтой. Но если говорить о живописи и графике, то выставка все же получилась представительной.

Мы устроили ее по топографическому принципу, если можно так выразиться. Есть целый раздел со старинными картами и планами местности. А пейзажи распределены по своего рода темам - где-то преобладают виды Везувия, где-то собраны вместе изображения набережных вдоль Неаполитанского залива. Не забыты и знаменитые окрестности города: Амальфи, Сорренто, Искья, Капри, Байи. Помимо топографии, присутствует на выставке еще и такая сквозная тема, как «портрет на фоне».

Каждый уважающий себя путешественник должен был увезти на память о Неаполе свой портрет на фоне вулкана или какой-то иной достопримечательности. И русские художники часто работали в этом жанре на заказ.

В частности, мы показываем акварели Александра Брюллова, чьи работы пользовались у заезжих соотечественников большой популярностью. Эта мода была настолько распространенной, что даже Василий Тропинин, в Неаполе никогда не бывавший, написал портрет Карла Брюллова именно на фоне Везувия. Впрочем, в этом случае следует говорить о символическом антураже для автора «Последнего дня Помпеи».

- Распространено мнение, что итальянское искусство того периода, о котором идет речь, испытывало определенный упадок. И что работы того же Сильвестра Щедрина гораздо лучше пейзажей, исполненных неаполитанцами. Вы разделяете эту точку зрения?
- Не вполне. Не могу сказать, что произведения, например, Джиганте, одно время учившегося у Щедрина, так уж уступают работам учителя. Другое дело, что сами итальянцы, пожалуй, не столь остро и эмоционально воспринимали местные красоты, как это было в случае с иностранцами. У Щедрина в Италии произошла существенная эволюция творчества, особенно изменилась колористическая гамма. Море, небо, игра света и тени, незабываемая лазурь - у нас в природе такого нет нигде. Сохранилось довольно много писем и мемуаров, описывающих, как молодые русские художники буквально вкушали в Неаполе счастье мира. За этим ощущением они туда и ехали, оно сквозит в их картинах. Пожалуй, больше всего мне хотелось, чтобы эта энергетика передалась и сегодняшним нашим зрителям.

Автор: Велимир Мойст