Весной в 43-ем в Сталинграде стоял невыносимый запах. Город был буквально усыпан непогребенными трупами. Потом посчитали: на улицах разлагались около 150 тысяч человеческих тел и порядка 16 тысяч трупов животных. Создалась ужасная санитарная обстановка. Но те, кто прошел через сталинградский ад, не замечали ни жуткого запаха, ни руин вокруг себя, они просто радовались тому, что живы.
Автор: Елена Косова
Весной в 43-ем в Сталинграде стоял невыносимый запах. Город был буквально усыпан непогребенными трупами. Потом посчитали: на улицах разлагались около 150 тысяч человеческих тел и порядка 16 тысяч трупов животных. Создалась ужасная санитарная обстановка. Но те, кто прошел через сталинградский ад, не замечали ни жуткого запаха, ни руин вокруг себя, они просто радовались тому, что живы.
Первый восстановленный дом - Дом Павлова.
Люди, привыкшие жить по щелям, подвалам, в землянках, в покореженных бомбами трамваях, строили времянки, пытались собственными силами восстановить жилье. Оборона Сталинграда длилась полгода. За это время в городе был разрушен 91 процент жилого фонда.
Вскоре после войны в городе возникло так называемое черкасовское движение - его возглавила Александра Черкасова. До войны эта женщина работала на мясокомбинате, в дни обороны города выносила с поля боя раненых, после войны возглавила бригаду дворников. Александра Максимовна и организовала своих подруг, чтобы на добровольных началах восстанавливать Сталинград.
Первым домом, который отремонтировала бригада Черкасовой, был Дом Павлова. Женщины сделали это за 58 дней - ровно столько же длилась оборона знаменитого дома-крепости.
В дни обороны города в подвале Дома Павлова родилась девочка
17 июля в 42-ом на Сталинград обрушились первые удары немецкой авиации. В этот день в подвал дома на Пензенской улице номер 61, который еще не был известен как Дом Павлова, бежала беременная женщина.
В подвале дома жили ее родители. На четвертый день после начала бомбежек здесь и появилась на свет девочка, которую назвали Зиной.
Через два месяца, когда в городе уже шли бои без передышек, в этом доме закрепилась группа разведчиков под командованием старшего сержанта Павлова.
Дом превратился в опорный пункт обороны. От него вела прямая дорога к Волге, к переправам. Те, кто защищал дом, не должны были дать противнику возможности прорваться к реке. Ведь немцы, во что бы то ни стало, стремились прижать наши войска к берегу и в конечном итоге сбросить их в воду.
58 дней и ночей длилась оборона дома, все это время девочка Зина находилась в подвале дома с мамой, бабушкой и дедушкой.
Отец девочки рядовой Петр Селезнев погиб в уличных боях в первые дни Сталинградской битвы. Да и сама Зинаида едва выжила тогда в подвале.
«Я такая слабенькая была, умирала уже, и бойцы начали копать могилку, - рассказывает Зинаида Андреева. - Когда ее готовили для меня, то наткнулись на медальон "Святая Богородица", и солдаты отдали его маме. Мама в тот же вечер надела его на меня. Могила не пригодилась, я выжила».
Бойцы приносили для матери Зины смешанную с песком горелую муку с мельницы Герхарда. Мельница наряду с другими домами тоже была опорным пунктом. После войны ее решили оставить в том виде, как она выглядела в дни обороны. Мельница - часть музея-заповедника «Сталинградская битва».
В 1993-ем году Зинаида Андреева возглавила Ассоциацию «Дети военного Сталинграда», которая объединяет 12 тысяч человек. Это те, на чьих глазах умирали родители, а родной город превращался в руины.
Когда немцы бомбили Сталинград, асфальт тек рекой, а на людях горела одежда
23 августа в 42-ом в 16 ч.18 минут немецкие войска начали массированный штурм Сталинграда с воздуха.
Утюжа город, самолеты люфтваффе сбрасывали1000-килограммовые фугасные бомбы. В воронке такой бомбы легко помещается двухэтажный дом. Только в первую неделю бомбежек на Сталинград было сброшено 12 с половиной тысяч таких бомб.
В городе начались пожары, одним из первых немцы разбомбили Нефтегородок. Нефть вылилась в Волгу и загорелась. Пламя над рекой поднялось на высоту 200 метров, и было видно в Саратове. А в самом городе асфальт тек рекой. От такого пекла на людях воспламенялась одежда, горели сами люди.
«В первые дни бомбежек погибли 43 тысячи горожан, вдумайтесь в эту цифру, - говорит ведущий научный сотрудник музея-заповедника "Сталинградская битва" Татьяна Приказчикова. - Вы можете себе представить роддома с роженицами и младенцами, вы можете себе представить людей, которые выскакивали из домов, в чем были, не понимая, где их дети, живы ли они?»
Люди давили друг друга, пытаясь попасть на паром, уходящий на левый берег Волги
«Город горел весь, от шума этих свистящих и падающих бомб разрывало уши. Мы все время закрывали их руками, чтобы перепонки не лопнули», - вспоминает жительница Волгограда Вера Тюгаева.
Вере Дмитриевне, когда начались бомбежки, было пять лет. В их дом попал снаряд, и ее семью разместили в одной из школ города вместе с другими оставшимися без крыши над головой семьями. Отец Веры Тюгаевой работал мастером на тракторном заводе, в дни обороны на нем ремонтировали и делали танки. Завод вместе со специалистами и их семьями готовили к эвакуации в Барнаул.
«Подошла машина, нас погрузили и повезли на берег Волги, мы там ждали паром, чтобы нас переправили на ту сторону, - вспоминает Вера Тюгаева. - Когда первый паром подошел, такая давка была: все лезли по головам друг друга. Мы не полезли. Паром дошел до середины реки, и в него попал снаряд, и все, кто был на нем, пошли на дно».
Они перебрались на левый берег Волги вторым паромом. Когда выгрузились, на берегу разорвалась еще одна бомба. Веру с сестренкой засыпало песком. Мать долго искала дочерей, разрывая руками каждую песчаную кучу. Она нашла детей, когда те уже задыхались.
Семье Вере Тюгаевой невероятно повезло - она была эвакуирована, и все остались живы.
Аппаратчики покидали город на глазах у горожан с фикусами и собаками
Военная, хозяйственная и административная власть в городе в дни обороны была сосредоточена в руках одного органа - городского комитета обороны, который возглавлял первый секретарь Сталинградского горкома партии Алексей Чуянов.
«Он и должен был принять решение об эвакуации мирного населения, - говорит ведущий научный сотрудник музея-заповедника "Сталинградская битва" Татьяна Приказчикова. - Но решения такого местные власти не приняли. А переехать на левый берег Волги заранее и без риска для жизни мог любой. Бои ведь начались еще в июле - в 150 километрах к юго-западу от Сталинграда».
По словам Татьяны Приказчиковой, осенью 42-го бюро обкома партии не раз заседало с повесткой дня, в которой стоял лишь один вопрос «О ликвидации эвакуационных настроений среди жителей города».
Приказа об эвакуации мирного населения сверху никто местным властям не давал. Может, именно поэтому, они и боялись взять на себя такую ответственность.
«Известно из воспоминаний Никиты Хрущева, который был членом военного Совета Сталинградского фронта, что сразу после первых массированных бомбежек ему позвонил Сталин, который спросил его, бежит ли население из города. На что Хрущев бодро докладывал, мол, нет, товарищ Сталин, население остается», - рассказывает Татьяна Приказчикова.
Само же командование Сталинградским фронтом к тому времени уже находилось на левом берегу. А семьи партийных аппаратчиков были переправлены туда еще в июле. По воспоминаниям очевидцев, они покидали город с фикусами и собаками, со всем нажитым скарбом.
Лишь в октябре 42-го командующий Сталинградским фронтом А.И. Еременко подписал приказ об эвакуации мирного населения в 25-километровую зону от района боевых действий.
Но это уже было то время, когда бывалый боец говорил, что лучше десять раз сходить в атаку, чем один раз переправиться через Волгу. В результате в октябре были эвакуированы лишь около 20 тысяч человек. Так как же выживали те, кто остался в городе?
