Сегодня вечером в Драматическом театре Станиславского в последний раз сыграют спектакль Галибина «Авария», а завтра - тоже в последний раз - планируют сыграть «Не верю», премьеру прошлого сезона.
Кардинальные перемены, которые проводит в жизнь новый худрук Валерий Белякович, вызывают немало вопросов у обозревателя радио «Вести ФМ» Григория Заславского.
Во вторник вечером в Драматическом театре имени Станиславского в последний раз сыграют «Аварию» - спектакль Александра Галибина по пьесе Дюрренматта. Такое впечатление, что после ухода Галибина художественный совет театра решил вытравить память о трех годах, проведенных под его началом.
«Аварию» жалко, тем более, что как раз в этом спектакле Владимир Коренев сыграл, пожалуй, одну из лучших своих ролей. Но чтобы забыть о режиссере, с которым воевали, можно сказать, не на жизнь, а на смерть, готовы и самим себе сделать хуже.
В среду в последний раз играют спектакль «Не верю», который поставил Марат Гацалов, один из лидеров нового режиссерского поколения. В этом году он получил «Золотую маску» за спектакль, поставленный им в далеком Прокопьевском театре.
Худсовет принял решение закрыть спектакли, поскольку, они рассчитаны на малую сцену, а играть их на большой - это нецелевое использование и большой сцены, и большого зала.
Хорошо хоть не стали призывать режиссера к ответу, ведь в других случаях у нас за нецелевое использование могут и засудить. Листая афишу театра, с удивлением можно обнаружить, что в декабре в репертуаре Театра Станиславского значится уже шесть спектаклей в постановке нового худрука Валерия Беляковича. И только один из них он репетирует с актерами труппы, пять остальных, судя по всему, просто механически перенесут из Театра на Юго-западе, которым до переезда на Тверскую успешно руководил Белякович.
С юридической точки зрения это ненаказуемо. Тем более спектакли у Беляковича, те, что шли и продолжают идти на Юго-западе - хорошие, может, и на большей сцене они будут смотреться не хуже. Может, и лучше.
Другое дело, что при советской власти, когда хотели уничтожить какой-нибудь театр, его не всегда спешили закрыть. Был еще один действенный способ: два хороших театра просто объединяли. Так, например, в 1937 году Реалистический театр Охлопкова был ликвидирован путем слияния с Камерным театром Таирова. Камерный тогда чудом устоял.
Можно, конечно, сказать, что вот и Табаков, когда возглавил МХАТ, тут же стал привлекать в спектакли актеров Табакерки. Нет, это другая история. Не было такого, чтобы спектакль Табакерки усиливал репертуар Художественного театра, и сегодня оба театра живут своей жизнью.
Остается посочувствовать актерам Театра Станиславского, которые сейчас оказались в положении короля Лира, которые обнаружил вдруг, что его плохая дочь все-таки не так уж плоха, если другая в два раза хуже.
И совсем уж напоследок. Насколько я знаю, сегодня спектакль Марата Гацалова «Не верю» планирует посетить новый руководитель департамента культуры Москвы Сергей Капков. В интересном положении окажется худсовет, уже принявший решение о закрытии спектакля, если Капков посмотрит и скажет: «А мне понравилось».
