Новости › Общество › Правда о гибели "Титаника"

10 октября 2011 г. (00:56)

Внучка единственного выжившего офицера с «Титаника», рассказала правду о гибели судна

У каждой семьи есть свои секреты, но обычно они касаются вещей, которые не интересуют никого, за ее пределами. Однако это не относится к Луиз Паттен (Louise Patten) - или, точнее леди Паттен, если называть полный титул, - жены бывшего министра образования в правительстве тори лорда Джона Паттена (впрочем, у нее достаточно и собственных достижений - она стала первой-женщиной, вошедшей в совет директоров компании FTSE 100, и вдобавок пишет пользующиеся популярностью финансовые триллеры).

В 1960-х годах, когда Паттен была еще подростком, ее любимая бабушка открыла ей семейную тайну, предупредив, что ее огласка может иметь два последствия. Одно из них было бы ужасным - доброе имя деда Паттен Чарльза Лайтоллера (Charles Lightoller), награжденного Крестом за выдающиеся за слуги на Первой мировой войне и вновь признанного героем в 1940 году во время эвакуации из Дюнкерка, могло оказаться опороченным. Однако второе изменило бы историю и опрокинуло официальную версию одной из самых известных катастроф - гибели «Титаника», унесшей в апреле 1912 года жизни 1517 человек.

Напряжение между этими двумя последствиями отчасти объясняет, почему Паттен молчала 40 лет и не рассказывала - признается она с девичьим смешком, бросая взгляд из-под роскошной черной челки, - о том, что она знала, даже своему мужу. Что он сказал, когда об этом узнал? «По-моему, что-то вроде: "Боже мой"». Однако теперь 56-летняя Паттен в итоге решила рассказать все начистоту остальному миру в своем новом романе «Чистое золото» («Good as Gold»).

Казалось бы, что нового можно сказать о катастрофе почти 100 лет спустя? «Мой дед был на " Титанике " вторым помощником капитана, - объясняет Паттен. - Когда судно столкнулось с айсбергом, он находился в своей каюте. Потом он не выполнил прямой приказ и отказался спускаться в спасательную лодку, однако в итоге случайно все равно спасся».

Удивительно, но, когда «Титаник» погрузился в воду, Лайтоллер прыгнул в океан, и его затянуло в глубину, однако потом сила подводного взрыва вытолкнула его на поверхность. Затем его подобрала одна из шлюпок.

Позднее Лайтоллера как старшего из выживших офицеров спрашивали во время обеих официальных расследований - Сената США и британского Министерства торговли - разговаривал ли он после столкновения с капитаном или с первым помощником Уильямом Мердоком (William Murdoch), несшим вахту, когда судно столкнулось с айсбергом. Другими словами, знал ли он точно, что случилось? Оба раза он ответил отрицательно. И оба раза солгал.

Но о чем же он не хотел говорить? «После столкновения, - утверждает Паттен,- мой дед спустился с капитаном и Мердоком в каюту Мердока, чтобы вооружиться на случай беспорядков при погрузке в шлюпке. Тогда они и рассказали ему, что произошло. Вместо того, чтобы повернуть "Титаник" влево от айсберга, когда он был замечен прямо по курсу, рулевой Роберт Хитчинс (Robert Hitchins) запаниковал и повернул судно не в ту сторону.

На первый взгляд выглядит поразительным, что кто бы то ни было - тем более человек, стоявший у штурвала во время первого рейса самого дорогого в мире океанского лайнера, - мог сделать такую школярскую ошибку. Однако, объясняет Паттен за завтраком в лондонском отеле, эта кажущаяся невероятной ошибка имела на деле вполне конкретную техническую причину. Чтобы наглядно показать, что она имеет в виду, она перемещает по столу нож, салфетки и даже хлебницу.

"„Титаник" был спущен на воду в то время, когда мир переходил от парусных судов к паровым. Мой дед, как и остальные старшие офицеры на „Титанике", начинал на парусных судах. На парусниках команды подавались „на румпель". Если нужно повернуть судно в одну сторону, то румпель поворачивают в другую (скажем, если судно нужно повернуть влево, то румпель поворачивают вправо). Сейчас это выглядит неестественно, но в свое время было принято отдавать команды именно так. Команды „на руль", использовавшиеся на паровых судах, напоминают управление автомобилем - судно направляют в ту сторону, в которую оно должно повернуть. Ситуацию дополнительно запутывало то обстоятельство, что, хотя „Титаник" был пароходом, в Северной Атлантике в то время использовались команды „на румпель". Соответственно, Мердок и дал команду „на румпель", но запаниковавший Хитчинс машинально выполнил команду „на руль", как его учили. На то, чтобы изменить курс у них было всего четыре минуты, и, когда Мердок заметил ошибку Хитчинса и попытался ее исправить, было уже поздно".

Дедушка Паттен, позднее создавший собственное судоремонтное предприятие в Ричмонде-на-Темзе (там, где находилась его маленькая верфь, сейчас висит памятная табличка), поделился со своей женой, которую звали Сильвией, еще одним, потенциально еще более убийственным секретом. Если рулевой Хитчинс просто ошибся, то Брюс Исмей (Bruce Ismay), также выживший в катастрофе глава компании White Star Line, которой принадлежал "Титаник", отдал гибельное распоряжение.

"Айсберг ударил „Титаник" в самое уязвимое место, - продолжает Паттен, - но, как считал мой дед, лайнер еще долго мог оставаться на плаву. Однако тут на мостик пришел Исмей. Он совсем не хотел, чтобы судно, в которое были вложены огромные средства, либо медленно затонуло посреди Атлантики, либо было отбуксировано в порт. Слишком плохая реклама! Поэтому он велел капитану дать малый вперед. „Титаник" же считался непотопляемым!"

Она продолжает оперировать салфетками и ножами, иллюстрируя свой рассказ. "Вам не скучно?" - спрашивает она, оставляя в покое столовые приборы. Мне совсем не скучно - я чувствую, что прикоснулся к истории, и это меня захватывает. Паттен явно сверила сведения, полученные от бабушки с собранными за десятилетия фактами и версиями. "Если бы „Титаник" остался на месте, - доказывает она, - он бы продержался, по крайней мере, до подхода другого судна, и никто бы не погиб. Но они дали малый вперед, и давление воды, поступавшей через дыру в корпусе, прорвало переборки. В результате водонепроницаемые отсеки затапливало один за другим. Поэтому лайнер затонул так быстро".

Идея того, что после всех расследований, фильмов, книг и - наконец - после спуска к обломкам "Титаника" на дне Атлантики ключом к тайне того, что произошло в ту роковую ночь, владеет вроде бы не связанная с этой темой уважаемая деловая дама из Лондона, выглядит крайне необычно. Однако почему, недоумеваю я, дед Паттен, выглядевший человеком крайне честным и храбрым, солгал и продолжал лгать всю жизнь? "Дело в том, - отвечает она, - что, когда спасшихся уже подобрало другое судно, Брюс Исмей убедил моего деда, что, если он скажет правду, White Star Line обвинят в халатности и не выплатят ей страховку. Фактически, это значило, что компания обанкротится, и все потеряют работу. В те времена такие люди, как мой дед, придерживались своего кодекса чести. Он солгал, чтобы другие люди не лишились работы".

Но почему ее бабушка не заговорила после того, как в 1952 году Лайтоллер умер? "Она не хотела, чтобы эту героическую фигуру сочли лжецом. Моя мать, которая также была посвящена в тайну, была недовольна тем, что бабушка мне все рассказала. Ее это задевало еще сильнее. Она буквально поклонялась деду".

Так случившееся и осталось тайной хранящейся в семейном кругу, из которого в живых в итоге осталась только Паттен. "У меня есть старшая сестра, но она большую часть времени проводила далеко от дома в школе-пансионе. Я же подростком много болела, и намного больше времени проводила дома, с бабушкой".

Но зачем раскрывать тайну сейчас? "Мои мама и бабушка умерли, но - она замолкает, как будто по-прежнему не уверена в том, что поступила правильно, - я по-прежнему слышу, как моя мама говорит, что дедушку нужно помнить как героя".

Большинство писателей уже давно воспользовались бы этой историей, правда, скорее всего, не для художественного произведения, а для документального - возможно, для мемуаров. Зачем перерабатывать ее в роман? "Потому что я пишу триллеры, - твердо отвечает Паттен, заставляя меня задуматься о том, что она, наверное, эффективный председатель совета директоров. - Я планировала написать триллер о семье с фамильными тайнами, о банкирской династии, связанной с морскими перевозками, и тут я неожиданно подумала, что у меня ведь есть собственная фамильная тайна, также связанная с морскими перевозками".

Но неужели мотивы раскрыть тайну после всех этих лет молчания были такими простыми? "На самом деле нет. Я понимаю, это выглядит безумно, но я однажды задумалась и поняла, что должна поделиться своей тайной с миром. Я почувствовала, что, если я завтра умру, тайна умрет вместе со мной".