Новости › Культура › "Не вижу, кто возьмет ответственность за Таганку"

12 июля 2011 г. (01:22)

Образованная общественность продолжает следить за конфликтом в театре на Таганке.

Обсудить деликатный клубок проблем согласился известный театральный критик Григорий Заславский. - Как вы думаете, Григорий, «Таганская история» - это естественный, хотя и огорчительный трудовой конфликт с поправкой на сферу искусств - или же свидетельство кризиса всей театральной системы?

- Я думаю, здесь есть и то, и другое, и еще третье. Если речь идет о конкретном Театре на Таганке, то истоки данного конфликта следует искать в том самом конце 80-х, когда Юрий Петрович Любимов вернулся, по приглашению, кстати, Николая Николаевича Губенко, из своего долгого заграничного отсутствия. И неожиданно начала выплескиваться на поверхность, по каплям, взаимная злость и недовольство.

Недовольство самого Любимова, который прекрасно понимал, что эти годы он провел намного лучше, чем его актеры - воспользовавшись поэтическими строчками Ахматовой, можно сказать, что «он не был тогда со своим народом там, где народ, к несчастью, был». А актеры испытывали понятную зависть к его благополучию, в том числе материальному.

Почти на каждой репетиции - «Маленьких трагедий», «Бориса Годунова», который он восстанавливал - Любимов не забывал упрекнуть актеров в том, что они не такие, как на Западе. Не такие организованные, не такие дисциплинированные, не так хорошо подготовленные. Потому что, действительно, «развращенный» работой в западном театре, Любимов привык к тому, что там актер является на первую репетицию, уже зная роль назубок от первого до последнего слова. А у нас, к сожалению, и на премьере артисты текста наизусть не помнят.

И вот это взаимное недовольство все время накапливалось и - чуть больше у Любимова, чуть меньше у артистов - выплескивалось на поверхность. Это то, что касается индивидуальных особенностей конфликта.

- А сегодняшняя труппа, которая восстала против Любимова - это те самые актеры, что встречали его в конце 80-х? Конечно, в значительной мере уже нет. Очень многие лучшие актеры в результате конфликта 1993 года остались с Николаем Губенко. К сожалению, мало кто из них получил большие и достойные их таланта роли. Лучшие роли - например, Инна Ульянова и Наталья Сайко сыграли не в «Содружестве актеров Таганки». Ну, Сайко хотя бы сыграла в «Чайке».

Те лучшие и известнейшие актеры, которые остались с Любимовым, довольно быстро дистанцировались от театра. Не было громких уходов, заявлений, хлопанья дверью, - но они как-то мягко отошли в сторону. Алла Демидова, Вениамин Смехов как-то стали существовать отдельно. С Любимовым до последнего момента оставались Валерий Золотухин и Феликс Антипов - которые сейчас тоже на стороне труппы.

- Обычный «обывательский», вероятно, не совсем правомерный, но слишком естественный вопрос: кто из конфликтующих более прав?

- Для начала скажу то, о чем еще никто не сказал: думаю, что права будет налоговая инспекция Москвы. Которая пригласит всех актеров, получивших нигде не зафиксированные деньги в иностранной валюте, и попросит заплатить с них подоходный налог. Потому что, мы же сегодня боремся за то, чтобы зарплаты были белые, а не черные и не серые. Деньги, полученные в конверте, нужно все равно декларировать и платить с них налоги. Если уж актеры так решили во всеуслышание объявить об этих деньгах, то пусть уж объявят и об уплаченных налогах.

Мое глубокое убеждение, что для актера Рыжикова звездный час наступил и тут же прошел - это его голос мы слышим в записи общения Любимова с труппой, когда с места зачитывают просьбу выплатить гонорары. Когда говорят, что не было ультиматумов, это неправда. В письме, которое зачитывают публично, говорится, что этот финансовый вопрос хорошо бы решить до начала репетиций, - разве это не ультиматум? Очень доброжелательно все, но от этого не менее ультимативно.

Не все, однако, так просто. Я, например, считаю, что в конфликте 1993 года прав был Николай Губенко, возглавивший ту часть труппы, что не захотела идти на поводу у Любимова, когда тот пытался превратить государственный театр в почти что частную лавочку, хотя предлагавшаяся им тогда новая форма организации близка к ныне предлагаемой форме автономных учреждений. Но сказать, что в итоге за Губенко осталась не только моральная, но и художественная правда, я, к сожалению, не могу. Какие-то спектакли губенковского «Содружества актеров Таганки» мне, кстати, нравятся. Но сам этот театр не стал таким событием, каким стала в свое время «та» Таганка - благодаря «тому» Николаю Губенко, одному из первых любимовских актеров.

Это очень сложный вопрос. Все подруги на стороне брошенной жены, а все мужчины на стороне своего товарища, потому что им понятна его правда. На мой взгляд, поскольку я своими глазами видел, как актеры Любимова ведут себя по отношению к нему, и точно так же видел, как он ведет себя по отношению к ним, - эти люди давно уже должны были расстаться.

То, что сейчас происходит - это юридическое оформление давно отсутствовавшей любви. И давно отсутствующего художественного любопытства друг к другу. А без восхищения друг другом театр невозможен. И токаря-то не будет настоящего без любви к детали, которую он вытачивает на станке.

Когда человек умирает, это трудно не заметить. А театр может очень долго совершать движения и имитировать жизнь. Любимов, например, не побоялся откликнуться на арест Ходорковского спектаклем «Суфле». И это было интересно в художественном отношении. И тем не менее.

- Что теперь будет с Таганкой?

- Простой ответ: ничего хорошего. К сожалению, сегодня в столице я не вижу сил, способных взять на себя ответственность за какие-то радикальные действия. На какие были способны власти европейских городов, когда им казалось, что в театрах, которые финансируются на муниципальные деньги, происходит что-то неладное.

В этой ситуации, по моему мнению, нужно было принять, безусловно, отставку Любимова, но одновременно вывести за штат всех творческих сотрудников театра. Далее, объявить конкурс, может быть, внутренний и закрытый, выбрать какого-то человека - вернее, программу, но и человека, разумеется, тоже - и дать ему возможность кого-то из тех, кого он захочет, взять - а остальных уволить. Всем же выведенным за штат артистам дать возможность принимать участие в любимовских спектаклях в течение года, максимум двух. Потом спектакли проводить «на пенсию». Спектакли без присмотра режиссера разваливаются обычно даже раньше, чем через год-два.

А на этом месте строить уже другой театр. Но на это никто не пойдет никогда, потому что это резкий шаг - а на резкие шаги у нас никто не способен, не захочет брать на себя ответственность. Сейчас по Таганке нужно радикальное решение: если вы отказываетесь от Любимова, нужно каким-то образом отказаться и от этих артистов.

- Теперь попробуем взглянуть на проблему шире: в чем беда московских театров?

- Конечно же, совершенно справедливо Любимов говорит о том, что актеров нужно переводить на контракт.

- Вы сторонник контракта? А, кстати, какая система у нас сейчас?- Сейчас у нас обычная советская система. Когда по Трудовому кодексу актер приходит «рыть траншею от забора и до обеда» - репетировать с сегодняшнего дня до самой своей смерти. Нет такого преступления, за которое можно уволить актера из театра.