Новости › Политика › Лукин: дело Ходорковского можно решить гуманно

11 июня 2011 г. (21:36)

Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин стал гостем программы «Вести в субботу».

В интервью с Сергеем Брилевым он рассказал о своем взгляде на убийство Буданова, процесс Ходорковского и дело Магницкого, а также о том, что создание безбарьерной среды для инвалидов - вопрос не денег, но менталитета.

- Гость нашей студии - Владимир Петрович Лукин, уполномоченный по правам человека. Здравствуйте, Владимир Петрович.

- Здравствуйте.

- Владимир Петрович, есть внутриведомственное решение Минобороны о запрете на дальнейшую утилизацию, временную по крайней мере, боеприпасов. И я знаю, что вы готовите обращение к президенту по этому вопросу. Вы-то тут при чем?

- Дело в том, что право на жизнь и право на здоровых граждан, это то, чем мы занимаемся прежде всего. И когда есть прямая угроза гибели граждан из-за небрежности, разгильдяйства, непрофессионализма, мы должны на это обратить внимание, что мы и делаем.

- А конкретные предложения ваши в чем заключаются?

- Конкретное предложение - нужно для это цели, очень опасной, очень сложной, очень, я бы сказал, самоотверженной, в принципе, иметь профессиональных людей, высоких профессионалов, очень ответственных людей. Это одна из главных задач - заниматься военными делами в условиях безопасности граждан.

- Не срочников?

- Нет, никоим образом не срочников, а высоких профессионалов. Я думаю, что на это денег не жалко.

- Коль мы заговорили про военную тему, я не могу обойти событие очень печальное и драматическое, а именно убийство бывшего полковника Юрия Буданова. Немножко парадоксальный вопрос: а может быть, лучше было бы не давать ему никакого условно досрочного освобождения пару лет назад, а сидел бы он сейчас в тюрьме, и не убили бы?

- Вы знаете, для уполномоченного по правам человека очень трудно говорить в этом контексте, потому что конечно мы за самые гуманные решения и даже такой человек как Буданов, с его ужасными преступлениями, которые он совершил.

- Вы не сомневаетесь в обвинении?

- Суд установил, что я могу еще сделать? Даже такой человек, он заслуживает к себе какого-то человеческого отношения именно потому, что он грешен в не совсем человеческом отношении к людям. Но проблема в другом, проблема в том, что это явная и дерзкая провокация, провокация конфликтов в стране, провокация обострения и сталкивания по самой уязвимой точке - по точке межнациональных отношений. Это провокация с целью вернуть нас в состояние войны, кто бы ее не совершил. Я не знаю, кто ее совершил. Это либо провокация тех, кто живет средневековым сознанием, либо провокация того, кто загримировался под тех, кто живет со средневековым сознанием.

- Вне зависимости от национальной принадлежности.

- Вне зависимости от национальной принадлежности. Эта провокация не первая. Сейчас необходим диалог, обязательно надо те силы, которые симпатизируют одной стороне и другой стороне.

- А здесь разделение есть безусловно.

- Разделение очень жесткое, четкое. Иногда очень такое, я бы сказал, слепо идеологизированное. Их надо привлечь к диалогу. И этот диалог, я надеюсь, начнется. И тогда мы сможем пройти через эту ситуацию. Иначе еще более дерзкие преступления нас ожидают.

- Как вы вообще оценили роль и значение и резонансных преступлений и резонансных процессов в плане их влияния на общую ситуацию с правами человека и соблюдением закона в стране?

- О резонансных преступлениях я уже говорил, а что касается резонансных процессов, то, конечно, по-видимому, вы имеете в виду то, что сейчас является довольно активной частью общественной дискуссии. Это процесс Ходорковского, наверное, и дело Магницкого.

- И опять же условно-досрочное освобождение?

- Да. И, безусловно, что касается Ходорковского и Лебедева, то они имеют право на условно досрочное освобождение по закону. Я омбусмен и я должен выступать за гуманное решение вопроса, поэтому, конечно же, я сторонник того, чтобы максимальная гуманность в этом случае была проявлена. Существует право на условно-досрочное освобождение, насколько я знаю это право юридически вполне возможно, и его, при желании, можно использовать. Существует, наконец, право на помилование, причем в отличие от некоторых представлений, право на помилование в Конституции ничем не ограничено у президента. Президент может, там просто написано в соответствующей статье о том, что президент объявляет помилование. Никаких ограничений в Конституции этого нет. Поэтому я думаю, что ресурсы для того, чтобы решить этот вопрос гуманно существуют, и я считаю что в данном случае гуманизм и реальные государственные и национальные интересы совпадают.

- Мы с вами разговариваем в день, когда остается ровно тысяча дней до начала паролимпиады в Сочи. Вы, кстати, какой термин сами предпочитаете, инвалид, люди с ограниченными возможностями, вам что больше по душе?

- Это длинно, но самое правильное: люди с ограниченными способностями здоровья. Потому что если говорить просто с ограниченными возможностями или способностями- это неправильно. В духовном плане, в плане воли, в плане проявления человеческих качеств, жизненных сил, эти люди обладают, может быть, повышенными способностями и возможностями.

- Что можно было бы сделать по всем городам в эти тысячи дней для того, чтобы облегчить жизнь обычным людям с ограниченным здоровьем. На что бы вы, как уполномоченный по правам человека, в конце-концов обратили внимание в первую очередь местной власти. Что можно сделать быстро, эффективно?

- Собственно, мы и работаем не для того, чтобы кто-то получил медали. А демонстрация того, что могут сделать люди, и чего заслуживают эти люди. В Москве некоторый прогресс в этом смысле достигнут. Мы знаем и видим, что на дорогах уже появились некоторые вещи. Но их совершенно недостаточно. Мы не так давно прошлись по улицам и показали, как зайти, например, человеку на библиотеку имени Ленина. Они сделали там наряду с лестницей подъем. Но подъем такой крутой, что, я думаю, какой-то спортсмен, тяжелоатлет, с трудом затащит человека с коляской туда. В метро вообще очень трудно было зайти. Это Москва, которая раньше взялась за это дело. А в других городах еще конь не валялся.

- Все ли дело в деньгах?

- Нет. Деньги - это следствие, дело в менталитете. У нас состояние мозгов, состояние сердца человека, который у власти находится. У нас история тяжелая. После войны инвалиды куда-тот исчезли внезапно, вдруг. Их куда-то сгруппировали, они отдельно жили. У нас менталитет многих груждан нынешних такой, что лучше мой ребенок не будет учиться с ребенком с проблемой, с инвалидностью, потому что он будет видеть, будет расстраиваться. Он не будет расстраиваться, пока родители его так неумно опекают. Зато как он расстроится, когда вступит в реальную жизнь. Короче говоря, нам надо менять многое в головах и по инвалидности и по ряду других проблем.

- Спасибо. Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека был гостем нашей студии.