А вы задумывались об эпиляции диодным лазером? Ведь лазерная эпиляция – это инновационный метод борьбы с лишними волосами на теле. Открылся новый центр лазерной эпиляции в Москве – Epilas, всё используемое оборудование высочайшего европейского качества производства Германии: MeDioStar Next PRO
При этом цены самые низкие в Москве, без каких-либо дополнительных акций или скидок. Так, например, лазерная эпиляция ног полностью будет стоить всего 2500 руб., а если оплатите курс из 5 процедур, то дополнительно получите скидку 30%.
Подробности частной жизни Ленина больше не являются секретом, так же как и личная переписка советских «вождей», и даже карикатуры и шаржи друг на друга высокопоставленных художников, сделанные ими на многочисленных заседаниях Политбюро, Совнаркома и пленумов ЦК.
Все эти прежде не доступные широкой публике документы в понедельник стали экспонатами выставки Государственного исторического музея «Что написано пером».
Такие веселые картинки в невеселое время рисовали друг на друга на заседаниях политбюро. Особой едкостью отличался нарком Валерий Межлаук (в 38-м его расстреляли), его шутки ниже пояса вместо стен поместили на экран тачскрина.
Есть на экспозиции и градостроительные документы. Вернее, градосносительные. В постановлении 35-го года - приказ снять орлов с башен кремлевских стен и Исторического музея, куда спустя много лет их вернули и где эта выставка сейчас и проходит.
В двух крошечных залах - сжатая до 111 автографов советская история: шаржи, рисунки, заметки на полях, все сделанные от руки.
Вот такой орден для чекистов в 32-м предложил ввести глава ЧК Менжинский. Но кавалеров - ни одного. Все из-за росчерка Сталина - «Против». Рядом - грамота о вручении Троцкому Ордена Красного Знамени, которую тоже никто раньше не видел: имена неугодных вытравливали с особой тщательностью.
Или альбом Кукрыниксов. Сталин хотел подарить его Кирову еще в 34-м, но не успел...
«Два автографа. Ворошилов называет себя вождем. Это первый пример того, что они позиционировали себя как вожди», - рассказывает Татьяна Колоскова, заведующая филиалом ГИМа «Музей В.И. Ленина».
А рядом - списки голосующих на пленуме 37-го года, с которого начался большой террор: сначала подпись «да, против» Тухачевского, через неделю «да» - уже против самого Тухачевского.
А вот иконография генсеков. Именно эти утвержденные образы можно было печатать в учебниках, на плакатах и открытках.
Целая комната - воссозданный кабинет Ленина, его не видели с 93-го года, когда Центральный музей вождя закрылся. И документы из засекреченного досье. В том числе письмо от 32-го года, в котором его сестра Анна Ильинична просит на волне роста антисемитизма в среде большевиков осветить еврейские корни их семьи. Ответ был - «Молчать».
Или декларация о доходах Ленина за 18-й год.
«Ленин очень честен, он пишет общий доход - 26 тысяч рублей, а дальше - зарплата председателя Совнаркома, девять тысяч шестьсот. А 15 тысяч - это гонорары от журналистской деятельности», - поясняет сотрудник музея Ольга Киташова. Для сравнения: среднегодовая зарплата тогда была 6 тысяч.
Здесь же переписка Ленина с Арманд, а потом переписка с Арманд уже Крупской. Вот в 24-м, после смерти Ильича, она предлагает «дорогой Инесочке» принять фото вождя в гробу, на которых он «особенно - цитата - хорошо вышел».
Здесь же список антисоветчиков-философов, которых собирались посадить на философский пароход.
Со многих документов с особым уровнем секретности только-только сняли гриф. Например, с записки Брежнева 72-го года о взимании с евреев платы за выезд из России. Или с соболезнования Коллонтай в связи со смертью Надежды Аллилуевой.
«Особая папка - этот особая папка. Некоторые документы настолько секретные, что доступ к ним имели всего три члена политбюро», - рассказывает директор Государственного Исторического музея Алексей Левыкин.
Чтобы вытащить эти документы, авторы перелопатили несколько сотен дел в архивах. Не легче было писать комментарии. Вот, например, записка с просьбой не сносить два боярских дома на Болотной. «Лучше уж Сухаревскую башню снести», - пишет автор. Оказалось, что эти здания стояли на месте нынешнего дома на Набережной.
Каждый документ, за которым десятки судеб, теперь можно подержать в руках.
