Новости › Общество › Невинная любовь. Старейшина Художественного театра Нина Гуляева - про сцену и семью

18 апреля 2011 г. (09:52)

Народной артистке России Нине Гуляевой исполняется 80 лет. Почти шестьдесят из них она прослужила в Художественном театре. Здесь познакомилась со своим будущим мужем Вячеславом Невинным. В труппе МХТ работает и их сын - Невинный-младший. Накануне юбилея Нина Ивановна ответила на вопросы Марины Шимадиной.

известия: Вы застали великих мхатовских «стариков», пережили эпоху Ефремова, продолжаете работать при Табакове. Какое время для вас было золотым веком?

нина гуляева: Конечно, лучшие годы были в юности, когда я только что окончила Школу-студию МХАТ. Все жили рядом, приходили в театр завтракать, пили кофе, болтали, потом шли смотреть репетиции - с верхних ярусов. А когда начинался разбор ролей, все уходили, делать замечания коллегам считалось неэтично. Если у кого-то случалась премьера, отмечали все вместе.

и: Сейчас уже нет такой семейной атмосферы?

гуляева: Сейчас у нас очень большая труппа, много новых лиц. Но молодых мы воспитываем, приучаем здороваться даже с незнакомыми. Все вместе собираемся 14 января отмечать Старый Новый год. И ведущий этих вечеров Игорь Золотовицкий всегда отдельно поздравляет старейшин, которые, быть может, пришли в театр в последний раз. Сплоченность теперь заметна в основном внутри каждого спектакля. С кем вместе играем - с теми и дружим, у нас маленькая семья. С Олегом Павловичем и Мариной Зудиной я играю в спектакле «Последняя жертва». И сейчас, пока сижу на даче, скучаю по ним, с нетерпением жду, когда мы снова увидимся, пообщаемся.

и: Говорят, и с Дмитрием Дюжевым, который играет с вами в «Дворянском гнезде», вы подружились?

гуляева: С Димой мы обожаем друг друга. Он всегда очень почтительно со мной обращается. Перед началом спектакля целует мне ручки и говорит «до встречи», а через секунду мы уже обнимаемся с ним на сцене. Я там играю тетушку Лаврецкого, у которой он вырос на руках.

и: Почему вы не любите сниматься в кино? Даже Кончаловскому в свое время отказали.

гуляева: Понимаете, в театре мне нравится весь этот ритуал. Приходишь, раздеваешься, со всеми здороваешься, гримируешься и начинаешь тихо-тихо входить в обстоятельства спектакля, постепенно вживаться в роль. Вот третий звонок, я поднимаюсь наверх, мы встречаемся с артистами, радуемся, обнимаемся, делимся новостями. Режиссер дает последние наставления. Выходим на сцену, пока не видим зрительный зал, но чувствуем его - это чужой зверь, которого нужно приручить. Потом они начинают уже реагировать, смеяться, плакать. А в кино этого нет.

и: Но все-таки в нескольких картинах вы снялись. Какая из них вам понравилась?

гуляева: Мне понравилось сниматься у Юлия Райзмана в фильме «Твой современник». Я не люблю, когда за день скажешь две-три реплики - и все, «машину артистке, отвезите домой». В театре я привыкла играть большими сценами. И я попросила Райзмана: «Можно я буду играть все целиком, а вы потом скажете, что поправить?». И он согласился. Мне было так хорошо, вольготно, я начала импровизировать. За эту роль я получила потом премию на фестивале в Карловых Варах. И все ждала, когда меня пригласят получать эту награду, платьице сшила. Но в результате поехал кто-то из министерства.

и: Как вы познакомились с Вячеславом Невинным?

гуляева: Слава был на четыре года моложе меня. Учился он в Школе-студии у того же профессора, что и я, - у Манюкова Виктора Карловича. А через много лет к нему же поступил наш сын... Когда Слава пришел во МХАТ, я была заслуженной артисткой и уже замужем. Так что сначала я на него не обращала внимания. Потом ему поручили меня озвучивать: я играла куклу Суок в «Трех толстяках», вылезала из коробки, разобранная на части, а он производил какие-то шумы и даже получал за это денежки. Года через два он стал ухаживать: провожать домой, дарить конфеты. Начался роман, который длился года три. Не то чтобы я увидела его и сразу умерла от любви. Все происходило постепенно. Было трудно и болезненно расставаться с первым мужем. Взяла зубную щетку и пошла - так не бывает. У нас случались целые трагедии: сходились, расходились, плакали. Слава уже начал тогда много сниматься, но приходил ко мне и просил совета. Однажды говорит: «Меня по роли собираются покрасить в рыжий цвет, как вы к этому отнесетесь?».

В конце концов я ушла от мужа к Славе. Родился у нас сын. Мы хотели назвать его Ильей в честь пророка. Но мне его приносят - а нос, как у Славки, сапожком. Думаю: какой же это пророк? И нарисовала на листочке портрет. А муж, как увидел, говорит: «Это же вылитый я! Давай тоже назовем Славиком». Потом я стала их называть Слава-большой и Слава-маленький. Сына так в театре до сих пор и зовут, хотя он огромный, как отец, под два метра. И так на него похож стал. Иногда войдет в квартиру - а передо мной Славка стоит.

и: А внучки не собираются продолжать актерскую династию?

гуляева: Иветта заканчивает в этом году школу и собирается поступать на журналистику. Она ходила на подготовительные курсы в Школу-студию МХАТ, но педагог всячески отговаривал их от этой тяжелой профессии, стращал безработицей, и она испугалась. А у младшей Василисы есть актерские задатки, она любит выступать.

Я-то была артисткой с рождения. Мама вспоминала, как года в два я уже пародировала походку пьяного, и тетя сказала: «Нинка у нас будет артисткой! "Я выступала, когда гости приходили. Мы устраивали театр за пологом на родительской кровати. Сестра выходила и объявляла: „Выступает народная артистка Советского Союза Нина Гуляева". В школе, когда оставалось несколько минут до конца урока, учительница просила меня станцевать - изобразить лисичку. Однажды к нам в класс пришла женщина и говорит: „Есть у вас девочка, которая любит выступать?". „Вот, Нина, Нина", - закричали все. Так я попала в Театр санитарного просвещения. Там мы играли спектакль про мух: „Мухи на лапках разносят заразу, мухи огромный приносят вред". И мы, четыре девочки, изображали мух, которые умирают на липкой ленте.

Во время войны мы выступали по госпиталям, привозили подарки, писали письма для раненых. И ждали, когда нас покормят, - очень голодные были. Благодаря театру я получала какие-то продуктовые карточки, но все равно есть хотелось постоянно. С тех пор ненавижу еду и не люблю готовить.

и: А как вы попали во МХАТ?

гуляева: Помню, шли мы обедать, зашли в проезд Художественного театра, а там висело объявление о наборе в Школу-студию. Я спрашиваю: „А это хороший театр?". - „Это самый лучший театр". - „Да?! Тогда я буду здесь работать". И сразу поступила - с таким-то опытом. Я была маленькая-маленькая, худенькая-худенькая и уже на втором курсе играла Сережу в „Анне Карениной".

и: Нина Ивановна, как вы планируете отмечать юбилей?

гуляева: Я к юбилеям отношусь осторожно. Вот Гурченко, бедная, отметила - и что?.. Не хочу, чтобы меня показывали по телевизору. А то, знаете, есть злые языки. Сглаза боюсь. Но у меня скоро будет спектакль, и в финале меня поздравят, скажут добрые слова. А когда зрители разойдутся, посидим в нашем буфете, отметим. В театре ко мне хорошо относятся, там злых языков не будет.

и: Не собираетесь сесть за мемуары?

гуляева: Хочу давно, но все никак не соберусь. Когда передо мной лежит лист бумаги, я как-то тупею. Я - рассказчица, и мне нужен заинтересованный собеседник, который бы поддакивал, спрашивал: да? а он что? а она чего? Хотя я про каждого артиста из нашего Портретного фойе могу столько рассказать... Про Аллу Константиновну Тарасову много знаю. Я любила сидеть у нее в гримерке, она рассказала мне столько историй, и я помню всё - вплоть до интонаций. Как она встретилась с генерал-майором авиации Александром Прониным, как к Сталину ходила - просила, чтобы их расписали, потому что тот был женат и имел двоих сыновей. Сталин разрешил, но с условием, чтобы генерал ушел в запас. И тот по-рыцарски согласился - вот такая любовь была. Он ездил за Тарасовой на гастроли, заваливал букетами. И пережил ее всего на год...