Новости › Общество › Рудинштейн в пыли звезд

8 апреля 2011 г. (09:33)

Основатель «Кинотавра» - о своих мемуарах и Михалкове. Продюсер, основатель крупнейшего фестиваля российского кино «Кинотавр» и автор скандальных киномемуаров встретил 65-й день рождения. Обозревателя «Известий» Виту Рамм юбиляр Марк Рудинштейн пригласил в киноконцертный комплекс «Мир» на столичном Цветном бульваре.

известия: Несколько лет назад вы планировали превратить «Мир» в Центр российской кинематографии. Но затем он перешел к новым владельцам, оброс кафе и ресторанами. Теперь вы возвращаетесь на старое место?

Марк Рудинштейн: Да, «Мир» опять сменил собственника, и новые хозяева пригласили меня в качестве кризисного менеджера. Состояние зрительного зала, как и аппаратуры, хорошее, можно фильмы в 3D показывать. Думаю, летом запустимся. Я поставил себе задачу превратить «Мир» в семейный досуговый центр. Чтобы и родители могли отдохнуть, и дети - порезвиться. В прежнем «Мире» я хотел обустроить сказочный город под названием «Барон Мюнхгаузен». И хорошо бы иметь постоянную экспозицию Музея кино, посвященную истории нашего кинематографа. Может быть, с восковыми фигурами звезд советского экрана.

и: В мемуарах «Убить звезду» вы откровенно и нелицеприятно рассказали о вашем общении со знаменитыми деятелями отечественного кино. А сейчас ведете на кабельном канале «Мир» передачу «Золотая пыль». Люди идут к вам в эфир. Значит, киносообщество не объявило вам бойкот?

Рудинштейн: Со временем обструкция пошла на убыль. Меня удивляет, что Леонид Ярмольник пытался раскрутить кампанию против меня. Он очень переживает за Янковского, забыв, видимо, о том, что именно Олег Иванович выжил его из «Ленкома»... Но бойкота как такового не было. Конечно, не все понимают, зачем я это написал, а потом и опубликовал.

и: Действительно - зачем? Знаменитости, которых вы «разоблачили», приезжали на фестиваль по вашему приглашению. Вы каждый вечер сидели с ними за одним столом в прибрежном ресторане. И все участники «Кинотавра» были свидетелями того, как вы по-дружески общаетесь... Это разве не предательство?

Рудинштейн: Стоп. Они не были моими друзьями. Я никогда не был членом их корпорации. Я не был вхож в их дома и на их дачи. Не могу я ходить в гости, если нет возможности затем пригласить человека к себе. А мне их принимать негде.

и: Так уж и негде?

Рудинштейн: Парадокс в том, что, будучи на протяжении без малого двадцати лет генпродюсером крупнейшего фестиваля, я не нажил себе ни городских, ни загородных хором. После развода с женой долгие годы снимал жилье и только при содействии Иосифа Кобзона купил на льготных условиях у мэрии Москвы небольшую двухкомнатную квартиру. А те, о ком я написал, или сами руководили международными кинофестивалями, или же за свое «свадебное генеральство» получали немалые проценты. И строились, украшали свой быт. Так что, повторюсь, друзьями мы не были. Скорее, партнерами.

и: Все это звучит с оттенком зависти...

Рудинштейн: Нет, я никогда им не завидовал. Рассказ о том, что происходило на «Кинотавре», - это только небольшой фрагмент моей книги. Когда она выйдет - месяца через два-три, - все смогут убедиться, что мне в жизни пришлось многое пережить. И концертным предпринимательством занимался, за что был осужден на шесть лет по статьям УК «Дача взяток» и «Расхищение социалистической собственности». Это было знаменитое дело Росконцерта, когда сажали директоров и музыкантов за двойную бухгалтерию. Артисты отказывались петь на стадионах по официальному тарифу - 11 рублей за концерт. Приходилось придумывать разные схемы... Меня тогда оправдали и через одиннадцать месяцев выпустили. Был я и организатором первого в СССР рок-фестиваля, прошедшего в Подольске в сентябре 1987 года.

и: А потом в вашу жизнь вошло кино.

Рудинштейн: Да. В начале все было легко и радостно. Успешный прокат фильма «Интердевочка» Петра Тодоровского по всей стране. Начинался «Кинотавр». Задумывался я о продюсировании. Однажды меня пригласил поговорить бизнесмен Отари Квантришвили. Сказал: «Хочу сделать кино про белую гвардию». «Экранизировать Булгакова?» - уточнил я. «Нет, - ответил Отари, - я сам написал сценарий, а ты будешь продюсером, я дам тебе денег, ты художник». В устах Отари слово «художник» означало, что человек способен увлечься идеей и воровать не будет. Но вскоре его застрелили, и проект не состоялся.

и: Фрагменты вашей книги появились в печати, когда еще и года не прошло после смерти Олега Янковского. Почему вы так спешили с публикацией?

Рудинштейн: Придется рассказать о моем крупном поражении - как в финансовом, так и в моральном плане. Деньги, которые я получил в 2006 году, продав «Кинотавр», я вложил в новый проект - Международный кинофестиваль в Санкт-Петербурге. Но два года работы закончились ничем. Когда я осознал, что все рухнуло, заболел. Сахар в крови зашкаливал. Полгода провалялся в больнице, не зная, сколько мне еще остается жить. Было грустно и обидно, что никто из моих бывших «друзей», как вы говорите, не поинтересовался моими делами. Как только я перестал организовывать для них славное времяпрепровождение в Сочи, сразу же выпал из списков полезных людей. И тогда я начал сочинять книгу о своей жизни. Ходят разговоры, будто я делал это ради денег. Но тогда никаких издателей и на горизонте не было. А потом уже - да, лечение требовало денег. Но до сих пор думаю: надо ли было обнародовать эти фрагменты? Я ведь всем показал свою слабость. Если бы я был сильным человеком, то не написал бы ни слова. Хотя у Вольтера есть такая мысль: о мертвых - либо ничего, либо правду.

Я публично извинился перед Оксаной Фандерой и Людмилой Зориной. Они хорошие, талантливые женщины, жизнь которых и без того нелегка, а я добавил им страданий. Могу сказать одно: я ничего не выдумывал. Наоборот, о многом умолчал. Янковский - гениальный артист, но вне экрана Олег Иванович был совсем другим. А, скажем, к Александру Абдулову нынешние тележурналисты относятся куда безжалостнее, чем я в своем тексте.

Я ведь не первый, кто пишет мемуары. И книгу Марины Влади о Высоцком можно вспомнить, и двухтомник Андрона Кончаловского. Но ополчились почему-то на меня. Когда я прочитал в Рунете, что говорят обо мне те, кого я спасал от алкогольной интоксикации, сам пил два дня.

и: Почему вы продали «Кинотавр»? И что именно продали?

Рудинштейн: Я продал хорошо придуманную, административно совершенную машину. Это место я искал три года. Присматривался к разным курортным городам, пока не нашел «Жемчужину» в Сочи. И нашел удачно. Гостиница расположена вне олимпийской зоны, так что «Кинотавр» - не помеха масштабным олимпийским планам. Внутри фестиваля можно многое менять, что с успехом и делают нынешние владельцы, но название уже не вытравишь.

и: Почему вы не вступили в Киносоюз? Вы же были оппонентом Никиты Михалкова...

Рудинштейн: Во-первых, меня туда не приглашали, как, впрочем, и многих. Во-вторых, я вообще не верю в это мертворожденное дитя. А в-третьих, там в лидерах Виталий Манский - нет у меня оснований ему доверять. А по поводу Никиты Сергеевича могу сказать так: я не был ему врагом и всегда старался искать с ним мира. В 1999 году я поругался с Александром Гордоном, когда тот оскорбил Михалкова в своей радиопередаче. Я защищал его как художника, фильмы которого являются национальным достоянием. Да, был момент, когда мы с Никитой Сергеевичем публично обменялись колкостями. Но и сегодня я отделяю режиссера Михалкова от общественного деятеля. Когда меня спрашивают, какой фильм я взял бы с собой на необитаемый остров, неизменно отвечаю: «Неоконченную пьесу для механического пианино». Именно эта картина когда-то стала для меня главным аргументом, чтобы перейти из музыкального мира в сферу кино.

и: С каким удовольствием деятели отечественного кинематографа готовы говорить о Михалкове...

Рудинштейн: Да, это так. Вот конфликтовали мы с Ибрагимбековым, но он пришел ко мне на передачу. И поговорили мы с ним - о Михалкове. Ничего не поделаешь, Никита Сергеевич по-прежнему объективно в нашей стране номер один. Под настроение я могу поставить фильм «12», посмотреть любимые актерские эпизоды - Гафта, Стоянова, Ефремова... Михалков умеет работать с артистами, показать их с неожиданной стороны. За это можно многое простить.

и: Что с вашей идеей организовать кинопрофсоюз?

Рудинштейн: Я понимал, какое тяжелое наследство получил Михалков, согласившись принять пост председателя Союза кинематографистов, кто на самом деле стоит за Ибрагимбековым в ситуации с «Киноцентром», и потому был на стороне Никиты Сергеевича, когда он объявил о создании академии «Золотой орел». Я всегда считал и продолжаю считать, что творческими делами должны заниматься академии. В чем несчастье СК? Это общественная организация, не имеющая никаких прав. Та часть ее деятельности, которая связана с вопросами высокого искусства, могла перейти в академию. А все остальное надо перевести в форму профсоюза. Профсоюзы имеют право на законодательные инициативы, финансовые операции. В нашей киноотрасли работает до десяти миллионов человек - это же огромная сила. Я даже по собственной инициативе оплатил разработку устава профсоюза. Но в эту сторону, к сожалению, дело не движется.