Новости › Культура › Сергей Михалок: "Мы - ребята из рабочих районов, исполняющие музыку доменных печей"

9 марта 2011 г. (13:20)

Лидер команды «Ляпис Трубецкой» - о новом альбоме, коллегах «по цеху» и о своей жизни

Группа «Ляпис Трубецкой» делает последние приготовления перед выходом в марте нового альбома. Однако разговор лидера команды с "Трудом" коснулся не только этого диска, гораздо более камерного, по сравнению с прежними альбомами.

- Мы с вами встречаемся в Москве - здесь пишете?

- Нет, в Киеве, а здесь у нас остановка по пути в родной Минcк. Ритм-секция записана давно, почти год назад, но теперь мы занимаемся очень важным делом - так сказать, музыкальной декорацией. Чего очень давно не делали.

- До последнего времени жесткость звучания ваших песен только нарастала.

- Да, предыдущие наши альбомы были рубленые, монолитные по звучанию, чтобы никакие музыкальные экивоки не мешали передаче главной мысли. Зачастую в жертву бунтарскому, агитбригадному, лозунговому настроению ставились мелодизм, гармоничность, красота повествования. Такой музыкальный «Хаммер», танк. Все очень точно, лаконично, масштабно, можно сказать, тоталитарно-площадно, с мощной духовой секцией. Немножко похоже на стиль стоунер и его основную группу Queens Of The Stone Age (разновидность тяжелого психоделического рока. - "Труд").

- Что же это была за главная мысль, ради которой вы жертвовали музыкальной красотой?

- Мне было важно четко дать ответы на все вопросы: вот этот - сволочь, а этот - хороший. Дружба - хорошо, жажда власти и алчность - плохо. Такое первобытное рок-н-роллное искусство на фоне изощренного постиндустриального XXI века. Нашим идеалами были неофутуризм, Мейерхольд, «Лайбах» (знаменитая словенская индастриал-группа. - "Труд"), советские духовые парады. Я сам когда-то играл в духовом оркестре, их в маленьком городе Славгороде было два - заводской и наш, Дворца пионеров, оба участвовали во всех праздниках. Я не думал ни о каком патриотизме, не ходил гордым пионером - но это сильно действовало и возбуждало мою подростковую психику, потому что столько мощных выразительных средств оказывалось режиссерски соединено на этой площади: народные гуляния, музыкальные коллективы, передовики производства, шашлыки... Уже тогда я делал агитационные спектакли. Это и не драма, и не пантомима, тем более никакого циркового эквилибра, а стихи и легкая музыка - типичный жанр советского периода, с которым непрофессиональные артисты могут приехать прямо в поле и в кузове грузовика показать представление. Когда я заканчивал школу, нам с друзьями разрешили сделать рок-концерт с обязательным условием - чтобы был сюжет на 40-50 минут, посвященный Октябрю или Великой Отечественной войне. И вот в альбоме 2009 года «Культпросвет» весь этот опыт слился воедино и получился очень интересный, мощный, даже немного брутальный спектакль.

- В котором непонятным образом соседствуют большевистский «Буревестник» и апокалиптические «Бесы».

- "Буревестник" - вещь не большевистская, а свободолюбивая. Мы же леваки, анархисты. Очень много артефактов советской эпохи вызывает у меня возмущение и отрицание. Например, ГУЛАГ. Я все-таки люблю Солженицына, Волошина... Для меня свобода, равенство, братство - не коммунистические, а общечеловеческие понятия. Нагорная проповедь - мощный анархо-социалистический гимн, где содержится все, о чем потом говорили и Бакунин, и Кропоткин, и Ульянов, и другие представители левацкой элиты. А первый анархист, по мне, - Гаутама Будда. Но я чураюсь принимать крайне левую или крайне правую позицию. Уверен, человечество - по одну сторону баррикады. Мы все либо трудимся над тем, как возвратить бывшему эдему, откуда вышел род людской, изначально благопристойный вид, либо все - бедные и богатые, образованные и неучи, - как стадо свиней, описанное в самой известной книге, дружно прыгаем в воду.

- Что же заставило вас теперь отойти от агитационного стиля и обратиться к более камерному выражению?

- Я понял: в нашем повествовании не хватает полутонов. Конечно, в основе мы остаемся теми же площадными музыкантами-передвижниками, современными Тибулами. Но есть опасность того, что станем предсказуемы и неинтересны: такие крепкие ребята из пролетарских районов в татуировках, исполняющие исключительно железобетонную молотобойную музыку доменных печей. А предсказуемость - начало деградации для любого артиста. Помните, как в "Покровский воротах" Костик советовал Велюрову: «Не бойтесь перевоплощаться». Мы такие же люди, как все, можем весной потерять голову и неожиданно влюбиться. Если раньше нас интересовали аффектные состояния крупных общественных слоев, противоборство справедливости и несправедливости, богатства и бедности, равенства и кастовости, присущее нашему постсоциалистическому обществу, то теперь, в новом альбоме «Веселые картинки», мы задались вопросом - какие мотивации и эмоции стоят за поступками людей? Например, сохранилась ли у современного политического деятеля способность сострадать, помнить свои сны? Может ли революционер соизмерять свои действия с высокими небесными началами? Вообще насколько нынешний человек способен в своих поступках соотносить себя со Вселенной - не рационально, а интуитивно, чего так сегодня не хватает? Мы теперь обращаемся не к социуму в целом, а к каждому человеку лично: помним ли мы детские переживания - например, первый пионерский лагерь, первое ныряние в холодную речку, первый поход в грибной лес... Но чтобы говорить об этом, оказалось мало текстов, гармонии и мелодии - нужны еще очень многие выразительные средства именно музыкальные. Раньше мы, можно сказать, рисовали тремя красками - красной, черной и белой, строя на этих левацких анархических цветах наш рок-н-ролльный спектакль. В новом альбоме к прежним краскам добавилось много интимных камерных моментов. Это, в отличие от "Культпросвета", альбом вопросов, а не ответов. У меня вообще есть формула: человек остается человеком, пока он задает вопросы. Движущая сила эволюции - сомнение, а не убеждение. Убеждение - это догма, рамка, погашенный внутренний огонь, смерть идеи.

- В названии диска «Веселые картинки» все равно слышится ваша всегдашняя ирония.

- Ну конечно - ирония по поводу того, что мы, как правило, воспринимаем мир очень плоско. За попсовой розово-золотой мишурой вперемежку с происшествиями и вульгарной политикой, которыми нас потчует телевидение, за всем этим безумным хороводом записных хохмачей, куртуазных селебритиз, пафосных общественных фигур не видим кучу треша, громадного космического мусора, который и составляет истинную суть многих явлений. Вечно перед нашими глазами какой-то праздник, смешанный с кровью - вот что такое современное ТВ. Как в фильме Терри Гиллиама «Бразилия», где грязные страшные заводы - символ тоталитарной машины - прячутся от нас за красивыми декорациями. Я говорю «мы», потому что считаю нас всех за это ответственными - спящих и неспящих, левых и правых, прогрессивных и регрессивных, дурных и умных... Мы все построили вавилонскую башню современной цивилизации, и на мой оптимистичный взгляд она грозит рухнуть.

- Вас самого в детстве, наверное, воспитал советский журнал «Веселые картинки».