Новости › Культура › Натали Портман между ангелом и демоном

14 февраля 2011 г. (10:47)

На российских экранах - претендующий на «Оскара» фильм «Черный лебедь» Даррена Аронофски. Для роли в котором Натали Портман пришлось делать вид, что она - балерина.

Когда Даррен Аронофски и Микки Рурк приезжали в Москву представлять своего «Рестлера», актер, как известно, отправился в Бутырку: собирать материал для следующей роли (оказалось, в «Железном человеке-2»), а режиссер туманно намекнул, что думает посетить Большой театр. Как выяснилось, мир тюрьмы и мир балета не так уж далеки друг от друга. И там, и там - жестокость, склонность к насилию и отсутствие каких-либо представлений об общечеловеческих ценностях. В «Черном лебеде», правда, не воспроизводится ни одна из популярных балетных страшилок о надрезанных пачках и толченом стекле, насыпанном в пуанты. Но в некой американской труппе, где разворачивается действие, царят дух соперничества, переходящего в ненависть, желание убрать конкурента любой ценой. И дух этот настолько силен, что преследует танцовщиков и в их частной жизни.

«Мне приснился сон, будто у нас поставили "Лебединое озеро". Но только в другой хореографии: не так, как в Большом театре», - говорит в одной из первых сцен главная героиня, балерина с чеховским именем Нина (Натали Портман). После чего в фильме и начинает развиваться история этой самой «другой постановки».

Нина Сайерс юна и прекрасна, живет в Нью-Йорке вместе с матерью (Барбара Херши), в прошлом тоже балериной, оставившей сцену ради воспитания дочери. Впрочем, как бросит дочка в лицо маме во время очередной ссоры, произошло это тогда, когда Сайерс-старшей было уже 28 лет. Так что скорее не ребенок, а несложившаяся карьера стала причиной ухода из театра. Мать всегда в черном, Нина - в белом. Мать много говорит о том, что мечтает увидеть дочь в лучах славы, но то подсунет эфирному созданию жирный кремовый торт, то сделает все возможное, чтобы в самый решительный момент сорвать ее выход на сцену.

А решительный момент - это, естественно, премьера новаторской постановки «Лебединого», роль в которой Нина хотела получить любой ценой. И получила. Хотя к досаде француза-хореографа (Венсан Кассель), героиня - идеальная исполнительница партии Белого лебедя - с Черным категорически не справляется: не хватает харизмы, сексуальности, страсти, порока. А тут еще в труппе появляется красотка Лили, у которой перечисленных качеств в избытке. На эту роль Аронофски хотел позвать нашу Диану Вишневу, но из-за занятости звезды Мариинки из затеи ничего не вышло. И Лили сыграла драматическая актриса, бывшая наша соотечественница Мила Кунис. Кстати, русская кровь есть и у Портман. Ее мать - наполовину русская, наполовину австрийка.

Между Ниной и Лили вспыхивает дружба-вражда. Лили подсовывает Нине наркотики, мать устраивает истерики, балетмейстер пытается разбудить ее сексуальность, а бедная девушка очень старается стать настоящим Черным лебедем, поскольку тогда, с ее точки зрения, она достигнет совершенства.

Конечно, Натали Портман совершала настоящий актерский подвиг. Год не отходила от балетного станка, сбросила десять кг, научилась стоять на пуантах и даже крутить фуэте (в наиболее сложных сценах ее все-таки дублирует балерина из American Ballet Theatre Сара Лейн). Но тем, кто видел в «Лебедином» Плисецкую или Лопаткину, поверить даже в Белого лебедя Нины Сайерс, не говоря уже о Черном, довольно трудно. А главное - несмотря на устрашающие опыты по обнаружению в себе темного начала, актрисе так и не удается сыграть переход от света к тьме. Как бывает в подобных случаях, на помощь приходят спецэффекты: прямо на сцене Нина покрывается черным оперением. Руки ее превращаются даже не в лебединые, а в вороньи крылья. Глаза зажигаются красным, как в кино про вампиров.

Со времен первого показа фильма на Венецианском фестивале только ленивый не написал, из каких источников Аронофски черпал вдохновение. Действительно, «Пианистка» Ханеке передает здесь привет «Рики» Франсуа Озона, вместе они раскрывают объятия «Призраку оперы», ну и так далее. Источников много, причем из всех режиссер извлекает исключительно трэш-составляющую. Видимо, мысль скрестить горы и долы, одно из высочайших искусств - балет - с самой махровой бульварщиной показалась ему плодотворной.

На пресс-конференции в Венеции Аронофски говорил журналистам: понимайте как хотите. Может, были между девушками-соперницами акт лесбийской любви и поножовщина (вместо кинжала - кусок разбитого зеркала), а может, Нине, путешествующей по безднам своего подсознания, это только привиделось.

Моя версия: не было вообще ничего. Ни альтернативной постановки «Лебединого», ни Вайноны Райдер в роли искалечившей себя отставной примы, ни наркотиков, ни крови, ни смерти. Начиная с фразы героини: «Мне приснилось, что...», происходящее в фильме - рассказ об этом сне. А все демоны сконцентрировались в одной фигуре: Сайерс-старшей, в которой костры амбиций горят куда ярче, чем огонек любви к дочери.

«Я совершенна», - произносит Нина в конце фильма (сна?), красиво истекая кровью прямо на сцене. По Аронофски, совершенство может быть достижимо только вместе со смертью. Видимо, с целью доказать себе и окружающим, что он-то жив, режиссер и снял адский трэш, фильм-кошмар во всех смыслах слова. Зато жизнь обеспечила этой истории хеппи-энд. Натали Портман влюбилась в хореографа Бенжамена Мильпье, который репетировал с ней партию Одетты-Одиллии, и скоро у молодой пары должен появиться ребенок. Возможно, «Золотой глобус», который счастливая мама получила за роль в «Черном лебеде», будет служить малышу игрушкой.

Балерина или актриса?

Для фильма о трудном взрослении творческой личности Даррену Аронофски сгодился бы и другой материал. Героиня Натали Портман могла быть художницей, музыкантшей или писательницей. А также фигуристкой, журналисткой или адвокатом. Однако Аронофски делает ее балериной - и это, пожалуй, главный просчет фильма. Высококлассный актер может сымитировать любой творческий труд, кроме балетного. Здесь достаточно одного жеста, чтобы понять: Нина в исполнении Натали Портман никак не претендует на статус примы. Как, впрочем, и ее соперница в борьбе за роль. Вопрос, что же делят эти вполне заурядные девушки и о чем думает хореограф, рискующий загубить спектакль, повисает в воздухе.

Перед режиссерами, пожелавшими снять фильм из балетной жизни, всегда стоит дилемма: кого пригласить на роль? Если балерину - выиграет танцевальная и провиснет драматическая линия. Как произошло в фильме «Фуэте», где главную роль отдали великой Екатерине Максимовой. Если актрису - балетными эпизодами придется пожертвовать. Как мудро сделали создатели знаменитого американского фильма «Мужчины в ее жизни» с Лореттой Янг.

Бывают, правда, и стопроцентные попадания. Михаил Барышников в «Белых ночах» и Антонио Гадес в «Кармен» Карлоса Сауры одинаково убедительно и танцуют, и говорят. Гадес, кстати, замечательно играет раздвоение личности. Его герой-хореограф влюбляется в исполнительницу роли Кармен и, почувствовав себя Хосе, поражает неверную кинжалом.

Хореограф Бенжамен Мильпье, курировавший танец в «Черном лебеде», тоже специалист по демонстрации таинств подсознания. В одной из композиций, поставленной для 60-летнего Барышникова, артист выступает сразу в трех ипостасях - отца, сына и внука. Барышников-старший на сцене. На экране он же в возрасте 40 и 20 лет. Диалог поколений покоряет простотой и глубиной. Именно этих качеств не достает «Черному лебедю». И умениями Бенжамена Аронофски почему-то не пользуется.