Новости › Политика › Бывший глава МВД Юрий Луценко рассказал о своем пребывании за решеткой

14 февраля 2011 г. (09:10)

Содержащийся с конца прошлого года в Лукьяновском СИЗО экс-министр внутренних дел ЮРИЙ ЛУЦЕНКО уверен, что никаких законных оснований для его задержания не было. Об этом он сообщил в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИЮ КАЛНЫШУ. Господин Луценко также рассказал об условиях пребывания в СИЗО и своем политическом будущем после выхода на свободу.

- Как известно, вы были задержаны по одному обвинению, а в СИЗО оказались по другому. Не является ли это основанием для обращения в Европейский суд по правам человека?

- Да, действительно, меня задержали по эпизоду с оперативно-розыскной деятельностью в деле отравления Виктора Ющенко, а арестовали - по эпизоду с моим водителем. Причем формулировка Печерского районного суда была предельно откровенна. Суд счел возможным меня арестовать за: 1) отрицание вины; 2) отказ давать показания; 3) дачу интервью и комментариев СМИ. Учитывая, что первые два основания - это гарантированные мне Конституцией права, я делаю вывод, что причина моего пребывания в тюрьме - исключительно политическая. Соответствующую жалобу на такое решение суда я уже отправил в Европейский суд по правам человека.

- Но факт с начислением льгот вашему водителю Леониду Приступлюку был? В СИЗО вы нашли для себя ответ на вопрос: вы в заключении, потому что совершили преступление, или оказались жертвой политических репрессий?

- Я в заключении не из-за каких-то вопросов, связанных с карьерой водителя. Все предыдущие водители всех предыдущих министров внутренних дел работали там же (в департаменте разведывательно-поисковой деятельности МВД.--Ъ) и имели те же звания (старший оперуполномоченный.--Ъ). Я в заключении, потому что стоит задача - покарать меня за ранее пережитый нынешней бандократией страх. Да, подконтрольная им Генпрокуратура спасла их от наказания, но экс-министра нужно наказать, чтобы другим неповадно было. Вторая задача - запугать общество, задушить дух Майдана.

- Расскажите об условиях вашего содержания, о распорядке дня. Находясь в СИЗО, что нового вы узнали о жизни, о себе?

- Условия содержания стандартные - камера площадью 9 кв. м на троих, железные нары. Кирпичный стол, кирпичный стул, цементный пол. Умывальник и отхожее место начала прошлого столетия. Есть телевизор, кипятильник, электролампа. Единственное украшение - страница из «Зеркала недели» с изображением Деда Мороза за решеткой и надписью «Не спрашивай, по ком звонят новогодние колокольчики».

Никаких привилегий я не просил. В армии в свое время я служил, так что особых проблем бытового характера не испытываю. Конечно, остро ощущается оторванность от семьи. Спасают книги. На днях перечитал «Фиесту» любимого Хемингуэя. Там есть очень хорошие строки: «Не падай духом. Никогда не падай духом. Секрет моего успеха. Никогда не падаю духом. Никогда не падаю духом на людях».

Что касается жизни в тюрьме, то она намного честнее, чем на свободе. Конечно, есть здесь и воры, и взяточники, и грабители. Но никто не разглагольствует о наведении порядка во имя построения новой страны для людей так, как это делают нынешние мегаворы, взяточники и грабители при власти.

- Помимо вас, в Лукьяновском СИЗО содержатся и другие известные представители прошлой власти, например бывший глава Гостаможни Анатолий Макаренко, бывший первый зампред правления НАК «Нафтогаз Украины» Игорь Диденко, бывший первый заместитель министра юстиции Евгений Корнийчук... Встречаетесь ли вы с ними, возможно, во время прогулок? О чем говорите?

- Ежедневные часовые прогулки проводятся только в компании сокамерников. Так что это время физкультуры, а не общения. Корнийчук содержится в камере на нашем этаже. Передавал ему прочитанные книги. Макаренко, с которым у меня во время службы сложились дружеские отношения, к сожалению, не видел. А перестукиваться не научился. Жаль - он сильный, интересный и порядочный человек.

- Почему вы не покинули страну? Была ли у вас такая возможность?

- Конечно, я знал о гиперактивности МВД и Генпрокуратуры, которые с апреля 2010 года перевернули массу документов, пытаясь найти на меня компромат. Но я был спокоен - санаториев МВД при мне не воровали, «фирмы друзей» госзаказов не получали, дворцов и дач я силами МВД не строил... Поэтому мысли об эмиграции мне в голову и не приходили. А потом пришла новость - в МВД и ГПУ считают незаконным празднование Дня милиции в 2008 и 2009 годах. Бред, подумал я. Как можно считать преступлением торжественное собрание МВД для заслушивания выступления верховного главнокомандующего, президента Украины в связи с никем не отмененным официальным праздником? Тем более что расходы состояли лишь из оплаты аренды зала и цветов для награжденных госнаградами и вдов погибших милиционеров. Ни одной бюджетной копейки на вторую - развлекательную - часть не было потрачено.

- И все же первым уголовным делом в отношении вас стало «дело водителя» (см. Ъ от 9 ноября 2010 года).

- В ноябре прошлого года я встретился с одним из руководителей Генпрокуратуры. Он сообщил, что есть уголовное дело о стаже водителя. Перспективы дела, по его словам, были нулевые, но руководство ГПУ сильно давило, требуя активного следствия. 'Ты же не собираешься уезжать из-за этого маразма?' - спросил он. 'Конечно, нет',-- ответил я. 'Не переживай, об аресте не может быть и речи',-- сказал он. Но мне стало ясно - именно к этому идет. Через несколько дней все окончательно встало на свои места: несмотря на абсурдность обвинений, дело расследуют 11 следователей-"важняков", темпы расследования - ударные, задача - мой арест. Перспективы оспорить дело в суде - нулевые, так как следствие за день до суда объявлялось законченным, суд в связи с этим не рассматривал жалобу о законности возбуждения дела по существу, а через пару дней следствие опять открывалось и движение к поставленной цели - Луценко в камеру - продолжалось.

- Не было ли правильным в этих условиях покинуть страну?

- Многие политики говорили мне, что в таких условиях нельзя испытывать судьбу. Некоторые, в том числе зарубежные друзья, предлагали помощь в оформлении статуса беженца. Решение я принимал вместе с семьей. С одной стороны, я в стране, где родной брат главы ГПУ (Виктора Пшонки.--Ъ) руководит высшей для меня судебной инстанцией (Николай Пшонка, заместитель председателя Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел.--Ъ), и, получается, перспективы справедливого суда нулевые. А раз так, то сначала мне светит изолятор, а потом - зона, где содержатся люди, не слишком жалующие главу МВД. С другой стороны - не с моей физиономией прятаться и не с моими деньгами жить в эмиграции. И главное - почему я должен бежать, тем самым давая повод поливать меня грязью, а моих соратников по оппозиции без слов арестовывать из-за прецедента побега? Семья меня поддержала. Они знают, что я не смогу жить в трусости. Я никогда не прятался за спины, всегда брал удар на себя. Я и сегодня готов отвечать, уверен в своей правоте. Единственная проблема: где найти независимый суд?

- Вы знакомитесь с материалами следствия. Чувствуете ли вы вину за те эпизоды, которые установили следователи?