Новости › Культура › Кирилл Кузин: "Не нужно к кино относиться как к искусству. Это не искусство, это ремесло".

28 января 2011 г. (12:36)

20 января 2011 года на наши экраны вышел «Самый лучший фильм 3 ДЭ», уже третья часть скандально-известной и спорной российской франшизы (дистрибьютор - WDSSPR). По итогам первого уикенда фильм лидирует в прокате (сборы с 20 по 23 января составили $5.564.746), обойдя своих голливудских соседей - «Туриста» и «Доброе утро». Режиссер Кирилл Кузин, снявший первый «Самый лучший фильм», был вновь привлечен к работе над третьей частью, которую было решено полностью снимать в формате 3D. Интернет-портал «ПрофиСинема» беседовал с Кириллом об особенностях работы с 3D, а также о юморе и актерах третьего фильма.

Корреспондент:
Кирилл, как Вы отреагировали, когда вам предложили снимать «Самый лучший фильм 3-ДЭ»?

Кирилл Кузин:
Мне позвонил Артак Гаспарян и спросил, буду ли я работать. Я согласился отчасти потому, что очень хотелось исправить ошибки, допущенные в первом фильме. Там у сценаристов был дебют, у меня дебют, у продюсера дебют... В результате многое было упущено.

Корреспондент:
А какие ошибки из всего этого Вы считаете своими?

Кирилл Кузин:
Пожалуй, я не смог нормально собрать первую картину. Первоначальная версия длилась аж 2 часа 20 минут. Когда мы снимали сцену с погоней, то наделали там слишком много трюков, и вторая половина фильма сильно провисла. Нам хотелось разгуляться, размахнуться и подразнить «Ночной дозор». Но подразнить «Дозор» не получилось, потому что графика тогда была совершенного не того уровня. Все визуальные эффекты первого фильма (кроме сцены погони) делали специалисты фирмы Terminal FX, которые взвалили на себя весь объем. Сначала было 18 минут графики. Потом, когда уже на площадке рождались какие-то вещи, этот объем увеличивался, в результате чего постпродакшн первой части по компьютерной графике длился целых 14 месяцев. И даже этого времени оказалось недостаточно, потому что когда дело дошло до цветокоррекции, мы оказались в безвыходном положении: либо такая цветокоррекция, либо вообще никакой.

Корреспондент:
Вас порадовала перспектива поработать в 3D?

Кирилл Кузин:
Я упирался до последнего, пока не понял, насколько серьезно настроены в Sony Columbia. Расклад был такой: мне оставалось либо снимать в 3D, либо отказаться от проекта вообще. И я решил снимать. Почитал книги по стерео, посмотрел сцены, подумал, как выстроить кадры таким образом, чтобы это работало, ну, и так далее. Когда было принято решение о 3D формате, нам увеличили количество съемочных дней и бюджет.
Если вы посмотрите картину, то увидите, что там практически нет крупных планов. Потому что если в обычном кино они выразительны, то в 3D они не работают, не дают нужного эффекта. К тому же мне показалось, что это очень полезный и нужный опыт для меня, как для режиссера. Мало того, что этого никто до нас не делал (и в какой-то момент гордыня взыграла), так еще для меня лично это была такая «лабораторная работа».

Корреспондент:
Cчитается, что 3D формат нужен для зрелищного кино: для сказок, фантастики и боевиков. А что он дает собственно комедии? Это как-то влияет на комедийный эффект?

Кирилл Кузин:
Нет, конечно. Две-три шутки, которые мы придумали специально под 3D, удались - я слышал, как зал смеялся. Но на весь остальной юмор фильма 3D никак не влияет. Могу сказать, что это дает. 3D позволяет играть с пространством и очень ловко заявлять место действия. Например, в сцене, когда в квартиру на втором плане вбегает Рыков, зрителю сразу понятен объем его апартаментов, он сразу видит весь масштаб, и тогда понятно, что это за человек, раз у него такие хоромы. Для того, чтобы добиться этого ощущения в обычном кино, нам пришлось бы показать всю комнату, проехаться туда-сюда панорамами и показать, какое расстояние от одной стены до другой. Так что с этой точки зрения стерео формат очень помогает, но не скажу, что без него я бы не снял эту сцену.

Корреспондент:
Подготовка к третьей части шла дольше, чем обычно. С чем это связано?

Кирилл Кузин:
Подготовка прерывалась. Мы собрались и начали подготовительный период в сентябре 2009 года, а уже в ноябре мы приостановились. Затем мы возобновили работу только в феврале 2010 года, так что в общей сложности мы готовились 5 месяцев. Причем половина группы за это время сменилась, потому что после перерыва многие разошлись по другим проектам и уже не могли вернуться.

Корреспондент:
Расскажите о специфике работы с 3D. В чем главная сложность?

Кирилл Кузин:
3D делать очень сложно. Для сравнения: «Аватар» полностью снимался на хромакее, и весь фон генерировался отдельно на компьютере. Так что у них вторые планы проблемой не были - как было нужно для стерео, так они и сводились. А у нас-то все живое! Выстраиваешь кадр так, чтобы вторые планы сводились в стерео, а потом объект начинает двигаться на камеру, расстояние меняется и все разъезжается. А это все очень важно для 3D, ведь там шаг влево, шаг вправо и человеческий мозг уже не сможет воспринимать такое изображение, возникают болезненные ощущения. Нельзя также делать рваный монтаж или какие-то вспышки, вставки, резкие повороты - сразу больно глазам.
Поэтому работа с 3D изображением очень кропотливая и изнурительная - и света нужно гораздо больше, и мизансцены выстраиваются иначе. Вот и выходит, что больше 12-16 кадров в день не снимешь, а это катастрофически мало, учитывая, что обычно снимается по 25 кадров в день. Так что ограничений очень много.
Мы закончили снимать 25 августа и то, что студия Asymmetric VFX, во главе с Виктором Лакисовым сделала все за такие сроки, это просто невероятно. Конечно, мы старались составить календарно-постановочный план (КПП) таким образом, чтобы первый материал у них появился как можно раньше, но все равно самые сложные эпизоды с «Черной молнией» снимались в конце. Так что они просто превзошли себя.
Но снимать кино сегодня вообще очень сложно, независимо от формата и жанра. Иногда «выстреливают» режиссеры с хорошими, добрыми фильмами, только при этом мало кто понимает, через что им приходится пройти, принимая во внимание, как у нас работает индустрия. Это завышенные гонорары у одних, отсутствие на площадке других специалистов (потому что у многих идет одновременно по 5 проектов) и так далее. А вообще это так не работает. Люди должны собираться на эти 30-50 съемочных дней, забывая обо всем остальном, снимать кино и расходиться. Так это делается во всем мире. А у нас так не получается. Актеры репетируют в театре, озвучивают что-то на телевидении, снимаются параллельно в 3 проектах, а КПП строится под них.
Например, в этот раз у нас только у Александра Балуева не было ни одного съемочного дня на другой картине, поэтому мы его не ждали и от него не зависели и могли как угодно переставлять его съемочные дни. Но это уникальный случай и он такой один. А вот у Михаила Ефремова, который очень много сделал для фильма, этим летом было всего 12 выходных, и эти 12 выходных он провел у нас на площадке. Если бы в российском кино было 20 Михаилов Ефремовых или Александров Семчевых... Но каждый из них в единственном экземпляре.

Корреспондент:
Но ведь в этом их ценность.

Кирилл Кузин:
Да, безусловно. И поэтому они в этом случае диктуют условия. Не финансовые - с финансовыми при желании всегда можно разобраться - а организационные.

Корреспондент:
Все были уверены, что напарником Гарика Харламова вновь станет Михаил Галустян.

Кирилл Кузин:
Да, просто мы с Мишей не сошлись по графикам - у него в то же самое время начались съемки нового сезона «Нашей Раши», а для него этот проект имеет принципиальное значение. Так в нашем фильме появился Петр Винс. С Петей мы уже успели поработать в «Бульдог шоу», так что мы его утвердили сразу. Петя - настоящий сибиряк: не опаздывающий, не гуляющий, не употребляющий. И он всегда в боевой готовности. Так что с ним было очень легко работать. С Гариком я тоже очень люблю работать, но ему, конечно, тяжело.

Корреспондент:
Почему?

Кирилл Кузин:
Потому что действительно хороших артистов среди КВНщиков очень немного, максимум десять человек. Все остальные это просто хорошие ребята, которые читают чужие шутки. Поэтому этим редким хорошим актерам очень сложно - от них постоянно ждут феерии. Посмотрите на Джима Кэрри. До определенного возраста он был очень однообразен, с одинаковыми ужимками и кривляньями. И только когда ему стукнуло сорок, все узнали другого Джима Кэрри.

Корреспондент:
Вы думаете, что Гарик Харламов может сыграть серьезную драматическую роль?

Кирилл Кузин:
Через десять лет сможет. Сейчас - нет, но он и не берется, слава Богу. Хотя я знаю, что ему постоянно что-то такое предлагают. Дело в том, что никто не знает, какой он, Гарик Харламов, на самом деле. Он же всегда в образе. Он и сам, наверное, пока не знает, какой он. Потому к нему многие так негативно и относятся, что не знают, какой он на самом деле и думают, что вот это и есть он.
Я очень верю в талант Гарика. Так хулиганить и шутить над собой мало кто способен. Любого профессионального артиста поставь в эти рамки, тут же начнутся провалы. Когда возникают сцены, где над тобой издеваются, большинство актеров все равно начинает «доставать из себя героя». Не нужно, съешь свой нарциссизм!
Мы одного актера в свое время пробовали на роль Виктора Павловича. И он нам предлагал: «А давайте сделаем так, чтобы мой герой хочет доход от пиратства потратить на доброе дело». Не нужно, не оправдывай своего героя, он плохой. Наполовину беременным быть невозможно.

Корреспондент:
В адрес первых двух фильмов было очень много критики. Вы сами следите за кинопроцессом, много смотрите и читаете Интернет - какое место, с вашей точки зрения, занимает «Самый лучший фильм» в современном кино?

Кирилл Кузин:
Я убежден, что пародии нужно снимать - они заставляют задуматься хотя бы тех, в ком есть самоирония. Молодежь сегодня вообще невозможно рассмешить Гайдаем. Люди стали жестче. Найди сейчас «второго Никулина» или сними сегодня фильм с тем Никулиным, все скажут, что он кривляется.
Что же касается ниши «Самого лучшего фильма», то это кино, на которое люди пришли, подняли себе настроение и ушли. Те, кто не поднял себе настроение, наверное, находятся на другой с нами волне. Это нормально. Такой юмор либо попадет, либо не попадет в зрителя. Я вообще считаю, что в кино нужно идти честно, освободившись от предрассудков и не озираясь на чужие мнения и реакции. И не нужно к кино относиться как к искусству. Это не искусство, это ремесло.

Корреспондент:
Вы любите это ремесло?

Кирилл Кузин:
Да, очень.

Корреспондент:
А как Вы видите свое режиссерское будущее?

Кирилл Кузин:
Буду и дальше снимать, уже есть планы. В кризис мной и моими друзьями было написано два сценария, и один из них я надеюсь запустить летом. Второй (из-за того, что он слишком гротескный) я не уверен, нужно ли запускать прямо сейчас, потому что это большие деньги и пока непонятно, насколько это сегодня осуществимо. И осуществимо ли.

Корреспондент:
Если через полгода Вам опять позвонят и предложат поработать над четвертой частью «Самого лучшего фильма», Вы согласитесь?

Кирилл Кузин:
Скорее нет. Не потому, что я чего-то боюсь - ни в коем случае. Франшиза, скорее всего, закончена. Во всяком случае, я на это надеюсь, потому что мне кажется, что фильм себя исчерпал, и уже не на что делать пародии. К тому же на этот раз совершенно точно придется снимать в 3D (какой смысл делать шаг назад?), а опять работать с 3D я пока морально не готов.