А вы задумывались об эпиляции диодным лазером? Ведь лазерная эпиляция – это инновационный метод борьбы с лишними волосами на теле. Открылся новый центр лазерной эпиляции в Москве – Epilas, всё используемое оборудование высочайшего европейского качества производства Германии: MeDioStar Next PRO
При этом цены самые низкие в Москве, без каких-либо дополнительных акций или скидок. Так, например, лазерная эпиляция ног полностью будет стоить всего 2500 руб., а если оплатите курс из 5 процедур, то дополнительно получите скидку 30%.
В середине декабря в СМИ появилась информация о закрытии знаменитого некогда в Москве театра-студии «Человек». То есть формально речь идет не о закрытии, а о наложении запрета на показ спектаклей из-за аварийного состояния здания в Скатертном переулке. Но фактически это означает именно закрытие. Ведь никакого иного помещения взамен того, что признано аварийным, театру не предлагают.
За историей с «Человеком» можно без труда прозреть смену городских приоритетов. При Юрии Лужкове, ревностном покровителе изящных искусств, подарившем городу дивные архитектурные шедевры и редкостные по своим художественным достоинствам изваяния, театры бездумно там и сям открывались. При новом мэре они, не исключено, будут столь же бездумно там и сям закрываться. Спрашивается, что хуже? Хуже и то, и другое.
И то, и другое означает, что никакой грамотной и даже просто внятной культурной политики у нас не было и нет. Все решения так или иначе зависят от сиюминутных обстоятельств, от эстетических пристрастий и личных привязанностей того или иного чиновника. Театральное хозяйство Москвы напоминает огромный склад, в котором годами не проводилась инвентаризация. Театральных зданий много, но их все равно катастрофически не хватает: вот того же «Человека» вроде и переселить некуда. И прежде чем принимать любые решения - что-то закрывать, открывать, выселять из аварийного помещения, не предоставляя никакого взамен, надо для начала хотя бы понять, что вообще лежит на складе.
Ясно, что есть репертуарные театры государственного значения (так сказать, национальное достояние отечества) - МХТ, Малый, Театр Вахтангова... Их не так уж много. Они находятся в федеральном подчинении. Предметом обсуждения может являться деятельность их руководства, но не их наличие на театральной карте города и не факт их существования в рамках репертуарной модели. Есть театры авторские - те, что созданы неким крупным режиссером вроде Петра Фоменко. Иногда созданные де-юре, а иногда, как в случае, например, с «Таганкой», де-факто (формально Театр на Таганке существовал и до прихода в него Юрия Любимова, а «Ленком» - до прихода Марка Захарова, но теперь это именно их авторские театры). Таких театров, как и самих признанных всеми мэтров, у нас тоже немного - можно пересчитать по пальцам. До тех пор пока выдающийся создатель коллектива жив и не намерен уходить в отставку, существование его театра в рамках репертуарной модели тоже закономерно.
Для всех прочих театров оно представляется, как минимум, поводом для дискуссии. На смену единой для всех схеме (постоянная труппа, на веки вечные поселенная в некое здание) шаг за шагом должна прийти гибкая и многоукладная театральная экономика. А для того чтобы ее внедрить, надо сформулировать некие критерии оценки деятельности театров. Утверждения, что в области искусства все критерии ненадежны и расплывчаты, - глупая отговорка. Не все!
Заполняемость залов - лишь один из них. Далеко не самый важный. К тому же при желании именно этот показатель можно легко подтасовать. Но есть ведь и другие. 1. Количество критических отзывов в газетах, журналах, на радио, ведь плох не тот театр, который ругают, а тот, который не замечают. 2. Количество номинаций на главную театральную премию страны - «Золотую маску». 3 Наличие у театра и его руководителя иных престижных театральных премий и наград. 4. Участие в престижных российских фестивалях. 5. Известность коллектива за пределами страны. Наконец, едва ли не самый главный критерий - соблюдение каких-то элементарных санитарных норм при составлении репертуарной афиши.
«Тайна целомудренного бабника», «Давай займемся сексом!», «Сюда бы еще пару мужиков», «Дихлофосу - нет!», «Дурь»... Подобных названий, нередко являющихся авторецензиями на собственный театральный продукт, в московской афише десятки. И это не антрепризные спектакли, как может подумать наивный читатель, это спектакли театров, существующих на деньги налогоплательщиков. То есть на наши с вами деньги.
Статистика - упрямая вещь. Она не зависит от прихоти чиновника. Достаточно произвести простой подсчет, и мы выясним, что лидером по «Золотым маскам» в Москве является ТЮЗ, а ему в спину дышат совсем крохотный театр «Тень» и МХТ. Зато у Театра им. Маяковского нет не только самих «Масок», но, кажется, даже номинаций на нее. Мы без труда поймем, что международный рейтинг театра «Около дома Станиславского» или малюсенького «Театра.doc» куда выше, чем тот же показатель у Театра на Малой Бронной. Что в «Табакерку» критики ходят регулярно, в Театр Гоголя реже, а в «Театр Луны» их не заманишь никаким калачом. Если же театр по всем статьям получает очень низкую или нулевую оценку, если он практически не присутствует в номинациях «Золотой маски», фестивалям (и отечественным, и уж тем паче зарубежным) он нужен как рыбе зимние сапоги, критики на его «дурь» практически не забредают и при этом в его афише красуются откровенно бульварные названия, то он естественным образом является кандидатом на закрытие. С тем лишь условием, что его помещение должно остаться в театральном фонде города. Оно не может быть превращено в ресторан или ночной клуб. Оно может стать открытой проектной площадкой (их у нас раз, два и обчелся!) или пристанищем для какого-то талантливого курса наших многочисленных театральных вузов - тех же «кудряшей», о которых так много в последнее время говорят в театральном мире, режиссеров и артистов с последнего курса Сергея Женовача, ребят, занимающихся современным танцем и ютящихся по углам.
Конечно, расформирование любого коллектива сопряжено с потерей работы для его членов. Но при всей жалости к участникам представлений про «дихлофос» и «двух мужичков» молодых ребят все равно жальче. Наша уникальная система театрального образования фактически обессмысливается, если театральная жизнь лишена возможности ротации. Иногда думаешь, сколько чудесных спектаклей могло бы появиться в Москве, если бы способные выпускники не разбредались по сериалам и по театрам с сомнительным репертуаром, а всем коллективом с пылу, с жару включались в профессиональную жизнь. Ведь не всегда, но очень часто они сильны и интересны именно до тех пор, пока они вместе, пока в них жив идеализм молодости. Но, попав в контекст бульварщины или рутины, сами неизбежно становятся их частью. Им надо давать шанс. Лет через пять аттестовать по все тем же нехитрым критериям. Не справятся - дать дорогу новым претендентам. Справятся - пролонгировать им творческую жизнь.
Власти одной из главных театральных столиц мира не могут думать о том, как бы, прикрыв тот или иной театр, уменьшить нагрузку на муниципальный бюджет (культура у нас и без того существует по остаточному принципу, уж какая там нагрузка!). Они обязаны думать о другом - как создать механизм обновления театральной жизни. Если на складе надо провести генеральную уборку (а провести ее совершенно необходимо!), это вовсе не означает, что у него надо оттяпать квадратные метры и начать выбрасывать первые попавшиеся под руку вещи. Это означает, что надо для начала понять, что именно мы считаем мусором.
