Новости › Экономика › "У всех без исключения рыло в пуху", - Михаил Прохоров, президент группы "Онэксим"

23 декабря 2010 г. (01:41)

России не угрожает безработица. А что на самом деле ей угрожает? Почему быть богатым в России - это бремя? Об этом Михаил Прохоров рассказал, приехав в «Ведомости»

Полная веселуха. Так описал итоги года Михаил Прохоров. Так же и мы можем описать впечатления от четырехчасовой беседы с предпринимателем. На вопрос, есть ли у него хоть одна неудачная история, он ответил: «Я сам», а одной забавной байкой отделался от вопроса, где и с кем будет встречать Новый год. История такова: «В советские времена один человек решил устроиться во Внешнеторговое объединение. У него была хорошая характеристика, был партийцем, на собрании все хорошо рассказал по уставу, один ветеран партии его спрашивает: а вы с кем живете? Он говорит: да есть тут одна. И после этого его не взяли - сказали: слишком откровенный». Самое часто употребимое выражение у Прохорова - «взрывной рост»: он берется только за проекты с такой перспективой. Один из них - Ё-мобиль. Бизнесмен верит, что сможет сделать принципиально новый русский автомобиль, он идет к этой цели сквозь град критики и насмешек: «Вообще, бытует мнение, что я сошел с ума, что я конкретно вкладываю в проекты, которые не несут денег. Поверьте мне, я не вкладываю в проекты, кроме хобби, которые не несут денег».

- Как живется миллиардеру в России?

- Нормально. Но надо понимать, что быть богатым в бедной стране - это бремя. Мое глубокое убеждение - что в России богатый человек не может быть пассивным, сама среда это отвергает. Если у тебя есть активы, нужно быть адекватным и полезным этой среде, и неважно, нравится она тебе или нет. И даже если ты хочешь что-то изменить, надо убедить в этом среду, а потом уже делать. Знаю это по работе в «Норильском никеле». Сознание эволюционирует - 15 лет назад у меня было меньше опыта, были другие взгляды на жизнь, было меньше времени заниматься философией. Первые два года я там наделал много ошибок и меня жестко отвергали. С опытом я понял, что даже революционные изменения нужно делать так, чтобы люди воспринимали их как следующий шаг. Когда ты богатый и успешный, у тебя не много сторонников, и это нормальная реакция. Но нужно уметь правильно коммуницировать со средой, это имеет огромное значение. Тебя должны принимать, пусть даже со знаком минус. Еще я считаю, что в бедной стране богатый человек обязан заниматься благотворительностью. Поделись своим успехом - потому что у нас много несчастных людей. У меня, может быть, не совсем 100%-но правильная жизненная логика, но она моя, основана на моем на жизненном опыте.

- А взяточничество и привилегии чиновников - тоже часть среды? Вы верите, что победить коррупцию в России возможно?

- А откуда взялась эта коррупция? Из Советского Союза <...> На все нужно время, нужны правильный выбор и договоренность элит. Пример - Грузия. Мне не все нравится, что там происходит, но еще несколько лет назад это была самая коррумпированная страна бывшего СССР, и они это побороли! Сейчас рейтинг доверия к правоохранительным органам там - 70%.

- Как велико влияние правоохранительных органов на бизнес? Считаете ли вы правильным изменение в законодательстве, по которому экономические преступления караются крупным штрафом, а не заключением?

- Считаю правильным. Проблемы накопились, вся система требует модернизации: правоохранительные органы, спецслужбы, суды. Все началось, когда сами крупные бизнесмены стали задействовать в своей борьбе с конкурентами правоохранительные органы. У всех без исключения рыло в пуху. Нужно отходить от практики двойных стандартов - когда бизнесмены говорят одно, а сами заказывают исполнения [у правоохранительных органов].

«ИЗ КРИЗИСА МЫ ВЫШЛИ ОСЛАБЛЕННЫМИ»

- Кризис преодолен?

- Очевидно, что стабилизация в стране наступила: банковская система, заводы, фабрики работают. Не важно, как это было сделано, но работают. Вопрос в другом: мы из кризиса вышли усилившимися или ослабленными? На мой взгляд, к сожалению, мы вышли ослабленными. В кризис слились три негативные тенденции: уменьшение населения, падение заработков, снижение производительности труда. По этому показателю мы отстаем в 4-6 раз по разным отраслям. В машиностроении - в 20 раз. Происходит конкурентное вымывание - квалифицированные сотрудники идут в отрасли, где больше платят. В целом в стране складывается неконкурентная среда. На Западе происходит технологизация образования. В России в этом смысле ситуация очень плохая, ее надо переламывать, если мы хотим делать рывок.

- Возможно увеличить производительность труда, не усугубляя проблему безработицы?

- У нас в стране огромное количество фетишей. Например, большая безработица. У нас безработица около 6%, она не высокая - нормальная. Плюс у нас 12 млн трудоспособного населения работает в серой зоне - т. е. не известно, чем они занимаются. Нашей стране угрожает не безработица, а низкая квалификация. При малейшем развитии у нас не хватит высококвалифицированных кадров, потому что нет грамотной системы их подготовки. А уменьшение рождаемости отражается на всей модели трудовых ресурсов. Рынок труда нельзя рассматривать отдельно от стратегии страны. Должна быть четкая понятная стратегия, заявленные цели, механизмы ее реализации. Нужно молодому поколению объяснить, какие профессии при заявленных целях будут востребованы. Я со школьниками иногда встречаюсь - они не знают, какие профессии в реальном секторе будут востребованы в ближайшие 5-10 лет.

- Почему вам не удалось убедить президента, премьера в полезности предложения о 60-часовой рабочей неделе?

- Тут дело не в 60 часах, а в целом комплексе поправок, подготовленных в рамках нашей комиссии в РСПП. 60 часов - это лишь одна техническая поправка, далеко не самая важная в ряду предложенных. К тому же правки еще не выносились на уровень правительства и тем более президента, так что говорить, что поправки отвергнуты, нельзя. Мы их внесем до конца года в трехстороннюю комиссию с участием представителей государства, работодателей и работников. Они будут являться продуктом консенсуса. Сейчас работник имеет право на своем рабочем месте отработать 40 часов в неделю и еще на полставки 20 часов в неделю в другой организации. Получается всего 60 часов. Мое предложение простое: если работник не хочет после основной работы идти работать в другую организацию, пусть пишет об этом своему работодателю и работает на одной работе 50 или 60 часов. Никто при этом не собирается отменять сверхурочные за работу свыше 40 часов. Я считаю эту поправку технической, есть другие - гораздо важнее. Срочные договоры гораздо важнее для бизнеса. Мы хотим существенно расширить [их применение]. Например, дать работодателю возможность заключать срочные договоры с пенсионерами и молодежью. Ведь, нанимая на работу выпускника, начальник не знает, как он себя проявит. На бюро РСПП обсуждали срочные договоры - тема актуальная. У нас готов второй, третий, четвертый пакет поправок в законодательство. Пока не скажу о чем.

«МОЯ ЗАДАЧА - БОЛЬШЕ В СЫРЬЕ НЕ ВКЛАДЫВАТЬСЯ»

- Какие у вас сейчас отношения с Владимиром Потаниным?

- Нейтральные. Развод окончен, считаю - очень удачно. Я получил свой дом обратно. Хожу, чувствую - мой дом. К сожалению, мы не подали пример цивилизованного развода, оба виноваты. Но эта страница перевернута.

- Насколько это разные ощущения - когда есть равноправный партнер и когда вы самостоятельный бизнесмен? Может быть, у вас появились новые партнеры?