Новости › Культура › Андрей Кончаловский: "Не буду скрывать: у меня были надежды на то, что Америка откликнется на "Щелкунчика", но я ошибся"

22 декабря 2010 г. (15:35)

1 января 2011 года на российские экраны выйдет новая режиссерская работа Андрея Кончаловского - трехмерная новогодняя сказка «Щелкунчик» (дистрибьютор - компания «Централ Партнершип»). Фильм чуть больше трех недель демонстрировался в США: компания Freestyle Releasing выпустила его в ограниченный прокат 24 ноября 2010 года (максимальное число копий было во второй уикенд - 115). Американские сборы «Щелкунчика» составили $195 459. Интернет-портал «ПрофиСинема» побеседовал с Андреем Кончаловским об особенностях производства и дистрибуции картины.

Корреспондент:
Андрей Сергеевич, в интервью по поводу «Щелкунчика» Вы неоднократно рассказывали, что идея этого проекта зародилась очень давно, когда Вы помогали придумывать сюжет так и не снятого в итоге фильма английского режиссера Энтони Эскуита про балет в Большом театре. Спустя годы Вы вернулись к этой идее и вместе с Крисом Солимином придумали уже собственного «Щелкунчика». Какими были Ваши дальнейшие действия? Кому из продюсеров Вы предлагали присоединиться к этому проекту?

Андрей Кончаловский:
Написав сценарий, я сделал эскизы и стал пытаться найти деньги в Америке. Я представлял проект студиям Fox, Warner Brothers, компании Hallmark. С Hallmark мы в свое время делали «Одиссею»: они тогда еще сказали, что если я соглашусь снять «Одиссею», они потом обязательно поддержат мой какой-нибудь другой проект. Поэтому я надеялся, что хотя бы Hallmark поможет мне со «Щелкунчиком». Но я не нашел поддержки - никто не был заинтересован в такой интерпретации известного сюжета. Все говорили одно и то же: мол, очень мрачно, мы не хотим крыс, война какая-то там, немцы... Говорили, что картина эта слишком сложна для американского зрителя.
Думаю, в их словах была некая правомерность, потому что в результате, когда я сделал фильм, ни одна из крупных компаний не согласилась взять его в прокат - на том же самом основании. И мне просто повезло, что я нашел инвесторов за пределами США. Если б я целиком зависел от американцев, то никогда бы не сделал эту картину. Собственно, понятно это еще и потому, что рецензии американских критиков на «Щелкунчика» сплошь негативные. Я просто как-то подзабыл, что в Штатах все настолько изменилось. Там знают только одного «Щелкунчика» - балет, где все танцуют, где все сладко и просто. Для американцев изменения таких сюжетов просто запрещены. Это можно понять, потому что их зритель, особенно новое поколение, воспитан на «Диснее» и на таких очень безопасных вещах, как «Гарри Поттер», где не может быть никаких политических аллюзий. Трудно себе представить, чтобы в США имели успех, допустим, сказки Щварца, у которых всегда острый современный оттенок. Они бы там были просто непонятны. Я вдруг обнаружил: то, что может нравиться в России и иметь успех, в Америке не работает совсем.

Корреспондент:
И, тем не менее, Вам удалось выпустить картину в американский прокат, пусть и ограниченный, что тоже нелегко...

Андрей Кончаловский:
Да, это было очень сложно. Я благодарен Внешэкономбанку и американской компании «Фристайл» за то, что они согласились спонсировать выход моей картины в Америке. Компания «Фристал» рискнула, вложила небольшие деньги в продвижение картины. Но разве у них есть возможности конкурировать с крупными студиями, когда на рекламу диснеевской или уорнербразеровской картины выделяется по меньшей мере 40-50 млн. долларов? Естественно, рассчитывать на сногсшибательный или на вообще какой-нибудь большой успех не приходится, особенно учитывая сложность нового «Щелкунчика» для американцев. Тамошний зритель изменился. Сегодня, я думаю, невозможно сделать такую картину, как «Крестный отец». Посмотрите, что делает Коппола - он уже не может сотрудничать с крупными студиями, потому что хочет снимать собственное кино, а не какого-нибудь «Железного человека». Вот он и делает свои маленькие картины, которые выходят очень ограниченным тиражом.
Разницу в интеллектуальном уровне между Россией и Америкой можно заметить по отношению к театру, хоть это и совсем другое искусство, нежели кино. В Москве, где шестьдесят-восемьдесят театров, одновременно идут три разные постановки «Дяди Вани». В любом городе-миллионнике есть театры. И люди ходят туда смотреть классику. А вот когда в Нью-Йорке давали спектакль «Гамлет» Лондонского театра, критик из Нью-Йорк Таймз написал, что рядом с ним сидели люди, которые пришли смотреть на Джуда Лоу, игравшего главную роль. И разговор между ними по окончании спектакля был такой: как жалко, что Гамлет убит, ведь если бы он остался жив, можно было бы посмотреть сиквел. Это важное для меня замечание. Не буду скрывать: у меня были надежды на то, что Америка откликнется на «Щелкунчика», но я ошибся.

Корреспондент:
Почему было принято решение сделать проект международным?

Андрей Кончаловский:
Когда в производстве картины задействованы серьезные суммы, то русскоязычный фильм не в состоянии их окупить, просто в силу того, что он имеет очень конкретного адресата. Примером тому могут служить колоссально успешные у нас фильмы, например, «Ночной дозор». Он не имел большого резонанса в Америке (дистрибьютор - Fox Searchlight, дата релиза - 17 февраля 2006 года, прокат - 17 недель, максимальное количество копий - 158, сборы - $1 502 188 - Прим. ред.). У меня была мысль, что нужно сделать русский материал, но обязательно с англоязычными актерами, которые автоматически интернационализируют проект. Я вот «Рахманинова» собираюсь снимать и тоже обязательно буду брать англоязычных актеров.

Корреспондент:
То есть отсутствие в «Щелкунчике» российских звезд обусловлено только тем, что, за редким исключением, они не владеют английским языком в совершенстве?

Андрей Кончаловский:
Да, безусловно. С русскими актерами проблема именно в этом и ни в чем другом.

Корреспондент:
Вы не нашли на «Щелкунчика» денег в Америке, но привлекли европейских продюсеров. Я знаю, что проект получился англо-венгерским. Чья доля была мажоритарной в этой ко-продукции?

Андрей Кончаловский:
До выхода картины в Америке было решено не афишировать мажоритарного инвестора фильма, поскольку это был российский инвестор - Внешэкономбанк. Были подозрения, что американский рынок негативно отнесётся к русской кинопродукции. Но, поскольку наши попытки проникнуть на американский рынок не были успешными, и теперь всё позади, можно открыто сказать, что 55% бюджета картины даны мне были в кредит Внешэкономбанком, а 45% принадлежали иностранным инвесторам, которые вошли в финансирование только после того, как основная сумма была уже найдена.

Корреспондент:
То есть проект не англо-венгерский, а англо-русско-венгерский?

Андрей Кончаловский:
Ко-финансирование было англо-русско-венгерское, а ко-продукция - венгерско-английская.

Корреспондент:
Что было самым дорогостоящим в производстве картины?

Андрей Кончаловский:
Дороже всего мне обошлась компьютерная графика, трехмерная анимация, пластические гримы, визуальные эффекты, например, летающие мотоциклы.

Корреспондент:
Насколько мне известно, постпродакшен «Щелкунчика» делался в Англии, и занималась им компания Goldcrest Post Production London, работавшая на очень крупных голливудских проектах. Какие впечатления от сотрудничества?

Андрей Кончаловский: