Новости › Общество › Андрей Житинкин в классическом периоде

18 ноября 2010 г. (02:12)

Андрею Житинкину - 50 лет. От театральных режиссеров старшего поколения его отличают напористость и деловитость. От молодых - романтика, отсутствие снобизма и здоровая аполитичность. С юбиляром специально для «Известий» встретилась Жанна Филатова

Андрею Житинкину - 50 лет. От театральных режиссеров старшего поколения его отличают напористость и деловитость. От молодых - романтика, отсутствие снобизма и здоровая аполитичность. С юбиляром специально для «Известий» встретилась Жанна Филатова.

известия: Это сладкое слово - успех. Как его обрести и удержать?

андрей житинкин: В понятие профессии режиссера входит интуиция. В данном случае это чутье на время. Когда мне показалось, что настало время милых друзей, которые идут по трупам, я поставил «Милого друга» Мопассана в «Моссовете» с Тереховой и Домогаровым. Когда пришло поколение любителей острых ощущений, поставил в «Табакерке» «Признания авантюриста Феликса Круля» Томаса Манна с Сережей Безруковым. Когда практически все стали пользоваться двойной моралью, появился «Портрет Дориана Грея» Уайльда «на Бронной» с Даниилом Страховым. Затем цинизм и коррупция добрались до семьи. Об этом пьеса Юрия Полякова «Хомо эректус», поставленная мною в Театре Сатиры. Там нет ни одного положительного героя, кроме смеха... Безусловно, на успех работают имена актеров. Казалось, что у нас нет института звезд, но он был. Достаточно вспомнить Высоцкого или Даля. Что же до того, как удержать успех, то здесь рецептов нет. Если спектакль «зацепил» зрителей, они эмоционально подключились, поняли, что с ними ведут диалог, не поучают, не держат за «пипл, который хавает», то они обязательно придут на следующую твою работу.

и: Вас называли и скандальным, и маргинальным, и модным, и коммерческим. А сами вы бы какое определение себе дали?

житинкин: Думаю, что у меня сейчас наступил классический период. Я обожаю ломать внутренний канон, не меняя ничего внешне, что очень часто делают сегодня молодые режиссеры: переписывают текст драматурга, меняют место действия. И это, откровенно говоря, всегда говорит о слабости режиссера. А вот постараться найти неожиданный взгляд на знакомую историю и перестроить зрителю мозги - это я обожаю. Так было в «Калигуле», в «Анне Карениной».

Даниил Страхов и Елена Смирнова в спектакле Андрея Житинкина «Калигула». Театр на Малой Бронной (фото: ИТАР-ТАСС)

и: Ваши новые работы - это спектакли с участием замечательных актрис старшего поколения: «Любовный круг» с Элиной Быстрицкой в Малом театре, «Школа любви» с Людмилой Касаткиной в Театре Российской армии, «Идеальное убийство» с Ольгой Аросевой в «Сатире». С актрисами такого ранга мало кому удается сладить. В чем ваш секрет взаимоотношений со звездами?

житинкин: Ну, во-первых, я их очень люблю. Это актрисы той школы, которая уже утеряна. Молодые не так требовательны к себе. У них зеленый долларовый блеск в глазах, и им нужно успеть еще в пару сериалов. А эти выдающиеся актрисы все время отдают роли. Хотя они, кстати сказать, не менее заняты, чем молодежь. Для меня задача во взаимоотношениях с такими мастерами - открыть в них новые грани таланта. Осмелюсь думать, что и их приглашения, адресованные мне, во многом продиктованы этим. Так, например, Людмила Ивановна Касаткина пять раз смотрела спектакль «Псих» и только после этого предложила мне поставить спектакль с довольно скандальной интригой: 80-летняя графиня Матильда Шарден влюбляется в 18-летнего мальчика Гарольда.

Если говорить о Быстрицкой, то миф о ней, как о неприступной даме, помешал актрисе сыграть массу характерных, комедийных ролей. И когда она получила роль леди Кити, то сама удивилась. А работает она виртуозно, кокетливо, живо. Не говоря уже о том, что будто бы лет двадцать пять сбросила. Что касается Ольги Аросевой, она, единственная в этом спектакле, работает без второго состава. Аросева - энергетический центр постановки, ее мотор.

Все эти актрисы магически воздействуют на зал. Они никогда не позволяют себе работать вполсилы или с «холодным носом». Они так не умеют, не могут и не хотят. А мифы об их чудовищном характере и капризности - полная ерунда. Просто они настолько требовательны к себе, что и окружающим не дают возможности расслабиться.

и: Должен ли государственный театр быть коммерчески успешным?

житинкин: А театры Любимова, Плучека, Захарова, Товстоногова разве не были коммерчески успешными? На их спектакли нельзя было купить билет. Кто скажет, что «История лошади» в БДТ была финансово не успешным спектаклем? Государственному театру надо уметь конкурировать с независимыми проектами. И дело здесь не в драматургии, а в режиссуре. Меня, например, расстраивают театры, в которых половину репертуара составляют пьесы Нила Саймона. Но его хорошо сделанная бродвейская драматургия у нас прикрывает беспомощную режиссуру. Когда я был главным режиссером в Театре на Малой Бронной, я поставил себе задачу постепенно убрать из репертуара Саймона, Коуарда и т.д. Первым спектаклем был «Нижинский. Сумасшедший божий клоун». В трех больших театрах мне сказали, что эта история никому не нужна, потому как наша публика не знает, кто такие Бакст, Дягилев, Фокин, Мясин. На что я сказал: «Не знают, так узнают». Многолетние аншлаги доказали, что публика наша отнюдь не ленива, и не нелюбопытна. За три года работы в качестве главрежа я доказал, что ситуацию с «непосещаемостью» можно изменить и быстро, и резко. «Портрет Дориана Грея», «Метеор», «Лулу», «Калигула» и «Анна Каренина» вернули зрителей в Театр на Бронной.

и: Тогда ясно, почему число успешных театров в Москве резко сократилось.

житинкин: Наш Бродвей размылся. Раньше зрители метались по Тверской не в состоянии решить, какой из замечательных спектаклей выбрать. Сейчас, конечно, все изменилось. Я не согласен с расхожим мнением, что наша публика - дура. Люди идут туда, где им интересно. И это мировой опыт, который никто не может отменить. Хуже, когда под видом эксперимента дилетанты что-то создают в расчете на самих себя. Если они это делают на собственные деньги - замечательно, на здоровье. А вот если на государственные - извините, вы не правы...

и: Оскар Уайльд заметил, что не бывает книг нравственных и безнравственных, а есть книги плохие и хорошие...

житинкин: Когда-то мы, молодые режиссеры, мучили Эфроса вопросом, какой театр хороший, а какой - плохой. А он, глядя в окно, сказал: «Ребята, все очень просто: есть театр живой и неживой. И всё...». Вот это безошибочно чувствует зритель. Успех театру необходим как воздух. Любой актер подтвердит, что играть на полный зал - это счастье. Идет особый энергообмен между залом и сценой. И вдохновение, когда актер на мгновение словно бы парит над сценой, бывает только при аншлаге. Не дай бог сбыться страшному сну режиссера: это когда ты на собственной премьере сидишь в зрительном зале один. Как бы ты шикарно все ни придумал, грош тебе цена, если зал пустой.

и: Мешает ли отсутствие собственного театра осуществлению ваших творческих планов?

житинкин: Конечно, мешает, потому что много времени уходит на то, чтобы «отравить» своим методом новую труппу. Я сейчас режиссер-пилигрим, который часто выручает коллективы в сложной ситуации. Но я отношусь к этому спокойно, потому что театр - это понятие психологическое. Мои спектакли перепутать с чьими-то другими невозможно. А значит, театр Андрея Житинкина на самом деле существует.

и: Марлен Дитрих, отвечая на вопрос, как ей удается столь хорошо выглядеть, сказала: «Я много сплю и никому не завидую...» Как правило, режиссеры выглядят старше своих лет, но к вам это не относится. Вы много спите и никому не завидуете?

житинкин: Совершенно верно. Завидуют, как ни странно, мне. Когда у меня был свой театр, все завидовали, что он у меня есть. И это несмотря на то, что приходилось заниматься бог знает чем: и туалетной бумагой, и жильем для работников, и добыванием лекарства для артиста и т.д. А сейчас, когда есть выбор и я могу ставить в разных театрах, то получается, что физически я успеваю больше. И выяснилось, что теперь мне опять завидуют... Я-то наивно полагал, что любой режиссер должен быть свободен. И что свобода выбора - это и есть основа нашей профессии. Оказалось, не так.