Новости › Культура › Директор "Ла Скала": Думал, что в Большой театр можно въезжать на лошади

12 сентября 2012 г. (01:29)

В понедельник завершились гастроли миланского театра «Ла Скала» в России. Спектакль «Дон Жуан» - одна из самых свежих работ труппы - имел успех у московской публики, оценившей скупой, но яркий символизм этой постановки, где главным героем, по сути, стал сам театр: все перипетии этой весело-мистической истории происходят на фоне занавесов и кулис «Ла Скала»

Однако нельзя было не заметить: масштабы нынешних гастролей несопоставимы с приездами прославленного коллектива в Советский Союз в 1964, 1974 и 1989 годах (см. «Труд» за 05.09.12). О том, как кризис сказывается на жизни самого знаменитого театра Италии и его контактах с Россией, «Труду» рассказал главный интендант (по-нашему - генеральный директор) «Ла Скала» Стефан Лисснер - первый неитальянец на этом высоком посту, за деловую хватку заслуживший прозвища Ришелье и Акула.

- В ваше директорство количество спектаклей «Ла Скала» почти удвоилось. Однако в Москву вы привезли лишь одну постановку, тогда как в прошлые приезды - по четыре-пять.

- Думаю, что сегодня у обоих театров просто нет денег, чтобы приезжать как раньше, с такими же масштабными гастролями и гостить в течение трех недель. Большой театр приезжал к нам последний раз тоже только с одним спектаклем - «Евгений Онегин» в постановке Дмитрия Чернякова. А это был мой выбор. Я считаю Дмитрия Чернякова выдающимся режиссером, поэтому пригласил его в "Ла Скала". В открытие сезона 2013/14 годов он будет делать у нас новую постановку «Травиаты» Верди. Ныне в Москву мы решили привести своего нового «Дон Жуана» в версии канадца Роберта Карсена, которым начинали свой прошлый сезон. И тогда в Милане, как сейчас в Москве, за дирижерским пультом стоял наш музыкальный руководитель Даниэль Баренбойм.

- Даниэль Баренбойм одновременно возглавляет два театра - берлинскую «Штаатсопер» и миланский «Ла Скала». Ваши интересы при этом не страдают?

- Опера Берлина никогда не играет против оперы Милана. У каждого театра существует независимое репертуарное планирование. Поэтому меня данное обстоятельство нисколько не смущает. Наоборот, я потратил пять лет на то, чтобы убедить маэстро пойти на такой шаг. В этом сезоне Баренбойм пять месяцев проведет с нами, работая над вагнеровскими премьерами.

- Европу, в том числе Италию сотрясает экономический кризис, а театр «Ла Скала» под вашим руководством вышел на бездефицитный бюджет. Как это удалось?

- Задача интенданта в данной ситуации предвидеть финансовые трудности и попытаться в какой-то степени обезопасить от них жизнь коллектива. Уже пять лет ситуация остается стабильно тяжелой. У нас сокращаются субсидии и от города, и от области, и от страны. Приходится искать больше частных вложений, сокращать расходы, поднимать цены на билеты. Таким образом, к сожалению, неизбежно уходит душа публичного театра - театра для широкой публики, общедоступного, надо это признать.

- Каково быть в "Ла Скала" первым директором-иностранцем?

- Мне жаль других иностранцев: им еще не удалось узнать, как это классно - быть директором «Ла Скала»! (Смеется.) Хотя это, может быть, самый сложный театр для управления, где традиционно очень сильно давление - прессы, профсоюзов, публики. И управление на человеческом уровне крайне сложно, тем более для рационалиста из Франции, который приезжает в страну, полную фантазий.

- А как вам удалось существенно уменьшить количество забастовок в "Ла Скала", которые давно стали притчей во языцех?

- За 7 лет у меня было 12 забастовок. Для Италии забастовка - это часть культуры. Итальянцы не могут жить без забастовок. Метро, поезда, самолеты - каждый день кто-то бастует по любым причинам. Дождь идет - они бастуют, хорошая погода - тоже бастуют. Может быть, я слишком смело выскажусь, но, думаю, это выражение какой-то внутренней реакционности. Когда я только начинал работать, меня травмировала сама по себе идея забастовок. А потом однажды, 16 декабря 2008 года, была забастовка вокруг постановки «Тристана и Изольды». Я поинтересовался у профсоюзов: ради чего они бастуют? И услышал ответ: «Просто так». Я был потрясен, но понял, что бороться с этим иррациональным явлением нет смысла, и мне не следует беспокоиться, заболевать или не спать ночами. С тех пор я не знаю, что такое бессонница.

- Вы ни разу не пожалели о том, что согласились возглавить «Ла Скала»?

- Нет. Эта самая уникальная работа из тех, что я делал до сих пор. А выводы можно будет сделать после того, как пройдет 10 лет: так сложилось, что где бы я ни служил, ровно 10 лет оставался на одном месте - с Питером Бруком, на фестивале Экс-ан-Прованс, в театре «Шатле»... И я уже твердо решил, что в любом случае уйду из "Ла Скала" в 2015 году. Уже есть три предложения, достойных внимания. Выбираю.

- Ваш отец - русский, мать - венгерка. Что-нибудь личное вас связывает с Россией?

- Моя русская бабушка очень много рассказывала мне, мальчишке шести-восьми лет, о Большом театре. Я, конечно, мало что мог понять из ее неизменно восторженного повествования: огромный театр в центре Москвы, куда зимой можно было отправиться на фиакре, на лошадях: Думал, например, что фиакр - это какая-то штука, на которой можно въезжать прямо в здание театра.

В моем детском сознании ее рассказ рождал совершенно сюрреалистические образы. Так что, оказавшись впервые в реальном Большом театре, я невероятно расчувствовался, вспомнил бабушку и то, как, стоя на маленькой кухне в Париже, она готовила мне какие-то русские котлетки и пасху, которую я обожал есть в любое время года.

- Но русского языка вы не знаете?

- Нет. Проблема в том, что дома говорили и по-русски, и по-венгерски, а в школе, где я учился, естественно, по-французски. Для меня это был какой-то кошмар. Кроме того, я отвергал и русский, и венгерский из-за того, что между моими родителями были крайне сложные взаимоотношения. Французский язык стал для меня своеобразным убежищем на психологическом уровне.

- Вы уже восьмой год живете в Милане. В вашем характере появилось что-то итальянское?

- Во-первых, должен заметить, я женат на итальянке. Очень люблю сицилийскую кухню и уже поправился на 10 килограммов, хотя сиесту не соблюдаю. Футбольным болельщиком я был еще и до приезда в Италию. Правда, сегодня питаю меньше любви и интереса к этой игре. Договорные матчи, культ жестокости, царящий на трибунах, - это все мне противно.

- Не думаете взяться за мемуары? Глядишь, потрясли бы мир так же, как WikiLeaks.

- Мир, думаю, вряд ли. А вот жизнь Милана они точно хорошенько бы встряхнули.

- В 2014 году исполнится 50 лет с момента первых гастролей «Ла Скала» в Большом театре. Будете как-то готовиться к этой дате?

- 50-летие в 2014 году? Спасибо за мысль, надо будет подумать...