А вы задумывались об эпиляции диодным лазером? Ведь лазерная эпиляция – это инновационный метод борьбы с лишними волосами на теле. Открылся новый центр лазерной эпиляции в Москве – Epilas, всё используемое оборудование высочайшего европейского качества производства Германии: MeDioStar Next PRO
При этом цены самые низкие в Москве, без каких-либо дополнительных акций или скидок. Так, например, лазерная эпиляция ног полностью будет стоить всего 2500 руб., а если оплатите курс из 5 процедур, то дополнительно получите скидку 30%.
В отмеченном главным призом Берлинского фестиваля фильме «Цезарь должен умереть» (Cesare deve morire) ветераны итальянского экрана братья Тавиани (обоим за 80) изящно показывают, что такое современное мышление в кино
Основной сюжет картины обрамлен финальными сценами из спектакля «Юлий Цезарь», который разыгрывают перед публикой заключенные римской тюрьмы «Ребиббия». Спектакль как спектакль: тоги, бутафорские мечи, патетические позы, барабанный бой.
Потом исполнители сходят с подмостков и под конвоем отправляются по камерам. Вспоминается бессмертная концовка «Гамлета» из комедии «Берегись автомобиля». Хочется скандировать: «Свободу Юрию Деточкину!» Только у братьев Тавиани не комедия. И заключенные - настоящие. Игровое это кино или документальное? И то и другое: документация игры.
В тюрьме картинка становится черно-белой. «Искусство» уступает место «правде». Обе эти категории Паоло и Витторио Тавиани справедливо берут в кавычки.
Титр «На шесть месяцев раньше». Театральный режиссер проводит кастинг, предлагая желающим участвовать в постановке сообщить информацию о себе сначала жалобно, потом гневно. О, какие артисты сидят в «Ребиббии». Как искренне всхлипывают, вспоминая дату рождения, какой берут грозный тон, объявляя место жительства. У всех фактурные лица. У многих особо тяжкие преступления (убийства, работа на мафию) и серьезные сроки (вплоть до пожизненного).
Знакомство состоялось, начинается игра. В камерах, тюремных коридорах, на прогулке. Иногда в присутствии охраны, иногда под пренебрежительные комментарии не участвующих в репетициях заключенных. Но чаще так, как будто рядом нет даже режиссера, а шекспировский сюжет проживается здесь и сейчас. В него органично вклиниваются воспоминания артистов и их личные отношения. В этой точке и происходит главный фокус.
Это, конечно, не политическая метафора. И даже не кино об искусстве как освобождении. В финале один из артистов, вернувшись с премьеры в камеру, прямо говорит: «Лишь с тех пор, как я познакомился с искусством, эта клетка стала тюрьмой». Искусство как территория свободы (возможной даже в тюрьме) - клише, от которого братья Тавиани подчеркнуто отстраняются.
Тонкость их работы - в одновременном уходе от традиционных конвенций и от слишком очевидных приемов актуализации. Искусство здесь - не результат, а процесс, на это указывает сопоставление напыщенного простодушного театра и изысканно выстроенных, эстетски черно-белых тюремных сцен. Но простой перенос шекспировского сюжета в тюрьму был бы не меньшей банальностью, чем костюмированный спектакль. Поэтому у братьев Тавиани он подан не как метафора, а как социальный проект.
Шекспир производит свою тяжелую работу в душах разыгрывающих его пьесу заключенных. Эта скрытая работа и есть главный сюжет картины «Цезарь должен умереть». А спектакль (и фильм) - всего лишь рамка, место заключения, клетка, тюрьма.
